Анатомия страха
Шрифт:
– Знакомьтесь, - предложил Валентин.
– Это Антон, я про него тебе рассказывал. А это мой старый друг Дмитрий. Когда-то мы с ним вместе операми начинали. А теперь он частный детектив, выслеживает неверных супругов.
Антон кивнул, но посмотрел настороженно.
– Не косись, глаз вывихнешь, - усмехнулся Стоцкий.
– Или совесть нечиста? Он мне по балаевскому делу помогает. Ты вот что сделай. Придешь в отдел, звякни Юлечке, пусть в компьютер заглянет, как зовут супруга Ирины Емельяновой. Ты говорил, он бизнесмен, кажется.
Антон
– Здравствуйте, - пропело создание.
– А кто из вас Стоцкий? Это я звонил. Насчет фоторобота.
Дима и Валентин переглянулись. В кино голубых обычно изображают какой-то карикатурой, но этот экземпляр превзошел все, ими виденное. Он так сладко улыбался, так поводил глазками и жеманно складывал на животике ручки, что мужчинам с нормальной ориентацией захотелось спастись бегством.
Балетной походкой парень подошел к столу и грациозно опустился на стул, не спрашивая разрешения. Он переводил блестящие голубые глазки с Валентина на Диму и обратно, будто затруднялся сделать выбор, и нервно облизывал ярко-розовые губы, как встревоженный кот.
– Итак, вы?..
– начал за него Валентин, открывая блокнот.
– Киприанов Леонид Валерьевич, - парень слегка поклонился.
– Год рождения - 78-ой. Работаю официантом в «Садко»...
– Вы сказали по телефону, что видели Наталью Гончарову.
– Ну, я не знаю, как ее зовут. Просто вчера по телевизору показали фотографию, и я подумал, что видел похожую женщину у нас в ресторане. Возможно, в это трудно поверить, - Леонид состроил Диме глазки, - но я считаю своим долгом помогать милиции.
– Ну почему же трудно?
– возразил Дима.
– Труднее поверить в то, что вы обратили внимание на женщину настолько, чтобы запомнить ее и узнать по паршивому фотороботу. Извините, конечно...
– Не извиняйтесь, прошу вас! Я понимаю, моя... ориентация бросается в глаза, но я нисколько не стесняюсь этого. Таков уж я есть. Кому-то это покажется странным, ненормальным, смешным, не так ли?
Валентин пожал плечами и не ответил.
– Так вот, я запомнил эту женщину именно потому, что она была с мужчиной, на которого я обратил внимание.
– Когда это было?
– 15-го мая.
– 15-го мая?
– разочарованно переспросил Стоцкий.
– Вы уверены?
– Абсолютно. Я работаю два дня через два. Это было на второй день после того, как я вышел из отпуска. А из отпуска я выше 14-го.
– Стоп!
– вмешался Дима.
– 15-го или 16-го мая жена Сергея уехала к матери. Опишите мужчину.
– Это мой любимый тип, - расплылся в улыбке Леонид.
– Около сорока лет, крупный, полный блондин.
– Этот?
– Валентин протянул Леониду фотографию Балаева.
– Да, он. Они сели за мой столик. Как я ни старался, он на меня даже не посмотрел. Сначала они очень оживленно разговаривали,
– парень растерянно замолчал.
– Что потом?
– Потом он уже не прекращал говорить и при мне. Только вот... странный он какой-то стал. Не ел ничего. Глаза широко раскрыты, неподвижные. Как у лунатика. И говорил, говорил... Я забрал тарелки, принес кофе. Что-то про болото. И про какого-то Олега.
– Ты слышишь?
– Дима вскочил, опрокидывая стул.
– Я же тебе говорил!
– Больше вы их не видели?
– спросил Валентин.
– Ее нет, а он приходил в конце мая или в начале июня с мужчиной.
– Описать можете?
– Да, конечно. Невысокий, худой. Дорогой серый костюм. Волосы светлые, глаза тоже, очень неприятный взгляд, холодный такой, злой.
Дима и Валентин посмотрели друг на друга. Наконец Стоцкий кивнул.
– Леонид Валерьевич, вы готовы повторить все это под протокол? Я ведь вас не вызывал.
– Я должен все рассказать еще раз?
– удивился парень.
– Да нет. Просто я запишу, а вы подпишете.
– С удовольствием. Для вас - что угодно.
– Лично мне это ни к чему, - возразил Валентин.
Леонид вздохнул, подождал, пока Стоцкий закончит протокол, поставил размашистую загогулину и с сожалением удалился.
– Как ты думаешь, кто из нас ему больше приглянулся?
– спросил Дима.
– Думаю, что я. Крупный и около сорока - это я.
– Зато я почти блондин, а ты брюнет.
– Давай догоним и спросим.
– Не боишься? А вдруг я ошибся? Будешь потом объяснять, что он тебя не так понял.
В разгар веселья снова зазвонил телефон.
– Что?!
– казалось, Валька сейчас захлопает ушами и взлетит.
– Мать твою через семь гробов в гадючий глаз! Не падай, Митька, - сказал он, повесив трубку, - муж Емельяновой - Геннадий Федорович Калинкин. 58-го года рождения. В общем, я понимаю, что ничего не понимаю.
– Да ничего тут нет странного, - не согласился с ним Дима.
– Мне кажется, это Олег пристроил Генку в инвестиционный фонд, а его жену и Сергея - на радио. Не зря же он Коммутатор. Думаю, «О» - это Олег. Ему отстегивали в первую очередь. Если бы Сергей не погиб и все эти махинации всплыли, скорее всего вину свалили бы коммерческого директора. За рекламу он отвечает.
– Да я не о том, - Валентин смотрел на Диму совершенно ошалелым взглядом.
– Опять все вертится вокруг Свирина. Хренов Коммутатор! И бабки, и старые счеты... И ты еще, как заноза в заднице.
– Вот, между прочим, именно этими словами он обо мне всегда и говорил. Я ему всегда мешал, с детства. Кстати, тебе из Мурмана фотографию Гончаровой не прислали?
– А, да. Забыл, - махнул рукой Валентин.
– Страшненькая девочка. Ничего общего с роботом. Кстати, Свирин подтвердил, что это его знакомая. Наверно, Гончарова по ее документам живет. Исправила цифирку, делов-то.