Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования
Шрифт:
Джонсон позвонил Расселу домой, в Виндер, штат Джорджия, где сенатор проводил несколько дней после Дня благодарения.
– Дик, – начал Джонсон мягким, извиняющимся голосом.
– Да?
– Мне очень неприятно тебя опять беспокоить, но я хотел, чтобы ты знал, что я опубликовал сообщение.
Рассел:
– Сообщение о чем?
Джонсон:
– Сообщение о специальной комиссии.
Президент начал зачитывать текст пресс-релиза и вскоре дошел до списка с именами членов комиссии. Рассел услышал имя Уоррена в качестве председателя,
По голосу Рассела было ясно, что двуличие Джонсона его потрясло.
– Господин президент, я знаю, мне не нужно говорить о моей преданности вам, но я попросту не могу работать в этой комиссии… Я не могу работать в ней с председателем Верховного суда Уорреном. – Речь шла о личных отношениях, пояснил он. – Мне не нравится этот человек. И я ему совершенно не доверяю.
Джонсон оборвал его.
– Дик, сообщение уже опубликовано, и ради блага Америки ты будешь работать с кем угодно. Причин этому куда больше, чем кажется на первый взгляд.
Как и в разговоре с Уорреном, Джонсон сослался на мнение Макнамары о почти 40 миллионах американцев, которые могут погибнуть в ходе обмена ядерными ударами, если убийство окажется поводом к войне.
– Я попросил Уоррена, потому что он возглавляет Верховный суд, а нам нужны самые высокопоставленные правоведы, – пояснял он Расселу. – Тебя я прошу потому, что у тебя точно такой же темперамент и для своей страны ты сделаешь все что угодно. И не надо мне тут про то, с кем ты не можешь работать. Ты все можешь.
– Ты никогда не подводил свою страну, – продолжал Джонсон. – Ты мой человек в этой комиссии. И ты это сделаешь. Не говори мне, что ты там можешь или не можешь. Я не могу тебя арестовать. И не могу спустить на тебя ФБР. Но ты пойдешь и будешь работать. Это я тебе говорю.
Рассел:
– Ну да, я понимаю, но, господин президент, вам следовало бы сказать мне, что вы назначили Уоррена.
В этот момент Джонсон стал лгать, точно так же, как он лгал Уоррену за несколько часов до того.
– Я тебе говорил, – сказал президент. – Я говорил, когда позвонил тебе сегодня, что собираюсь назначить председателя Верховного суда.
Рассел знал, что это ложь, что впоследствии подтвердила расшифровка телефонных разговоров.
– Нет, вы не говорили, – сказал он.
Джонсон:
– Говорил.
Рассел:
– Вы говорили, что надо бы заполучить кого-нибудь из Верховного суда. Вы не говорили мне, что собираетесь пригласить его.
Джонсон:
– Я его упрашивал точно так же, как и тебя.
Рассел:
– Вам не приходилось меня упрашивать. Вы всегда меня просто просили.
Джонсон:
– Нет, все уже сделано. Все уже объявлено… черт.
Опубликовано? Наконец Рассел понял, что сделал Джонсон: пресс-релиз с его именем был уже передан журналистскому корпусу Белого дома.
Рассел:
– Вы имеете в виду, вы его выпустили…
Джонсон:
– Да, сэр, я уже передал его… Оно уже в газетах, и там твоя фамилия, и ты будешь
Рассел:
– Похоже, вы используете меня в своих интересах, господин президент.
Джонсон:
– Я не использую тебя.
В этот момент Джонсон как будто вспомнил, с кем он разговаривал – то был его политический наставник, человек, который был ему ближе многих родственников. Он умолял Рассела не забывать о том, как много он может сделать для него теперь, когда он стал президентом:
– Я буду тебя использовать по полной, друг мой, потому что ты меня сделал, и я это знаю и никогда не забуду… Я протеже Рассела, и я не забываю друзей.
Рассел:
– Черт, просто мне не нравится Уоррен.
Джонсон:
– Конечно, он тебе не нравится, но он тебе понравится по ходу дела.
Рассел:
– У меня к нему нет никакого доверия.
Джонсон:
– А ты ему доверяй, черт побери! Общайся с ним. Мне нужен был человек в комиссию. Теперь у меня он есть.
Рассел сдался.
– Вы прекрасно знаете, что ради блага страны я сделаю это, и я сделаю это для вас. Я только очень надеюсь, что в следующий раз вы будете немного внимательнее к другим. Но на этот раз, конечно, если вы уже все это запустили, я сделаю это, и пойду до конца, и буду говорить, что все это прекрасно придумано.
Последние слова – «все это прекрасно придумано» – Рассел произнес с нескрываемым сарказмом.
Прежде чем повесить трубку, Рассел в последний раз попытался предостеречь Джонсона:
– Я думаю, вы поступили неправильно, пригласив Уоррена, и я, черт побери, точно знаю, что и со мной вы также неправы, но мы оба попытаемся сделать все, что в наших силах.
– Я думаю, именно так вы и сделаете, – отозвался президент. – Потому что вы оба – настоящие американцы. Спокойной ночи.
На следующей неделе Уоррену пришлось объяснять своим коллегам из Верховного суда, почему он согласился возглавить комиссию, хотя на протяжении многих лет твердил, насколько пагубно для членов Верховного суда заниматься делами, не относящимися к их прямым обязанностям19.
Позднее в разговоре с Дрю Пирсоном он говорил, что его коллеги, за исключением судьи Голдберга, самого нового члена суда, были в негодовании. «Все члены Верховного суда ругали его на чем свет стоит», – писал Пирсон в своем дневнике20. Судьи Уильям Бреннан и Джон Маршалл Харлан обвиняли его в лицемерии, напомнив ему, как он сам говорил, что «члены суда должны заниматься своим рукоделием и не браться за дела, не входящие в круг их обязанностей».
Часть вторая
Расследование
Кадр 371 из фильма Запрудера. 22 ноября 1963 г.