Анди. Сердце пустыни
Шрифт:
Жарк сглотнул, попятился, оставляя между опасностью и собой ряд из трех рычащих дерхов, попытался вспомнить далеко ли до ножа, которым он резал вяленное мясо, поискал взглядом Орикса. Нашел. Но вышедший из-за скалы мужчина с увесистым посохом в руках совсем не походил на охранника. У него были красновато-бурая кожа, массивные браслеты на внушительных руках, цепкий взгляд воина, бритые виски, и татуировки, спускающиеся от лица по шее вниз.
— Мамочки! — охнул Жарк, отшатываясь и запинаясь о камень. Выпавшая во время падения кастрюля покатилась,
А мужчина уже надвигался на него. Проговорил что-то певуче. Указал на дерхов. Явно что-то спросил, но по крайней мере не пытался сломать Жарку хребет.
— З-з-здрасьте, — закивал слуга, вспоминая о вежливости и законе гостеприимства. Даже если он ошибся и тот все-таки пришел его убивать, поздороваться стоит.
А из-за скалы выступили еще две фигуры в таких же темно-коричневых расшитых голубыми нитями накидках, с замотанными красными платками лицами по самые глаза и массивными посохами в руках.
— Как думаешь, зачем они сюда пришли? За Анди? Так сами же ее выгнали, — шептал Жарк наемнику, нервно дергая того за рукав рубашки. Орикс стоически терпел, пытаясь вслушаться в певучую речь гостей и уловить знакомые слова.
Их скромная стоянка внезапно оказалась в центре оживленного лагеря. Вокруг, окружая, вставали шатры. Разводились костры, доставались массивные котлы, в стороне освежевывали коз, и там крутились дерхи в ожидании свежих костей.
— А что с нами будет? — панически повторял Жарк. — Может, нас как этих?
Он кивал на связанных семерых мужчин: помятых, запыленных и в подранных одеждах. В шестерых легко можно было опознать хайдарцев, а седьмой, судя по цвету кожи, был издалека. Именно он выглядел хуже остальных — мертвенно бледный, на лице разводы крови, хриплое дыхание с трудом вырывалось из груди. Орикс сказал бы: не жилец, но мужик явно цеплялся за жизнь.
— Сейчас с лагерем закончат и за нас примутся, — трясся Жарк, — и дерхов чем-то одурманили. Почему они на них не кинулись?
— Потому что угрозы нет, — терпеливо пояснил очевидное Орикс.
Их действительно не трогали. Препроводили к кострищу, там и оставили, занявшись разбивкой лагеря, но Орикс-то замечал и внимательные взгляды мужчин, и грамотно обхвативший их лагерь — нельзя пройти незамеченным, и то, что все мужчины и даже часть женщин не расставались с посохами, чье металлическое навершие запросто противостояло удару сабли. В умелых руках оно легко могло проломить голову противнику, а что руки эти умелые — он ни разу не сомневался.
Слухов о троглодах ходило много. К чужим они не лезли, перед Хайдой не выслуживались, но свое защищали так, что соваться к ним охотников не находилось.
— А они того, людей в жертву не приносят? — высказал очередную бредовую идею Жарк.
Орикс закатил глаза.
— Тебя первым и принесут, как самого вкусного, —
Слуга обиженно засопел. Пробурчал:
— Смейся, смейся, только наши гости явно к празднику готовятся. И хорошо бы они танцами, да песнями обошлись.
Орикс вопросительно вздернул брови. Жарк пояснил:
— Коз вон специально с собой притащили, еду из особых мешков достают, лентами помеченными. Я, конечно, ни бельмеса ни понимаю, что они там болтают, но лица у них радостные. Да и женщины, смотри, принарядились. Украшения нацепили. Ты же местный, должен их язык хоть немного знать.
Орикс поморщился, смущенно признался:
— У них диалект сильно от бальярского отличается. Слова вроде и знакомые, а все равно не понятно.
Жарк презрительно махнул рукой, и наемник ощутил себя уязвленным.
— Зато я главного вычислил, — заявил он и мотнул головой в сторону: — Вот тот, с алыми лентами на накидке. Видишь, все к нему обращаются.
Жарк присмотрелся. Засомневался:
— Не солидный какой-то и тощий. Хотя они все здесь точно высушенные. Постой, — подпрыгнул на месте, перейдя на громкий шепот, — на нас смотрит. Точно, говорю тебе, оценивает, поместимся ли в котел. Темные! Сюда идет.
— Нож отложи, идиотина, — рыкнул, глядя на приближающегося троглода, Орикс, — в лучшем случае ты одного положишь, а их тут десятков пять, не меньше. И это, не считая женщин и детей. У нас даже патронов на всех не хватит.
Жарк побледнел, его лицо заблестело от пота, но нож он послушно отложил в сторону.
Троглодец в накидке, украшенной алыми лентами, подошел, остановился напротив, смотря доброжелательно.
Орикс неспешно, с достоинством поднялся, одернул рубашку. Рядом замер Жарк. Подумав, он заложил руки за спину. На всякий случай втянул живот, чтобы не казаться тут самым жирным и вкусным.
— И как нам с ним общаться? — язвительно вопросил. — На пальцах?
— Зачем на пальцах? — удивился мужчина на чистом бальярском. — Вы разве тени смерти, чтобы на пальцах общаться?
Орикс нервно кашлянул — про теней он слышал пару баек, но, слава богам, лично не встречал. Говорили, что лучше этих воинов в пустыне нет, и нанять пару таких убийц стоило целое состояние.
Наемник поклонился, вежливо проговорил, проклиная болтливого северянина:
— Простите, уважаемый, мой друг сказал, не подумав.
Жарк покраснел, открыл было рот, закрыл и тоже поклонился. Все же базар и персик кое-чему его научили.
Троглод поклонился в ответ, давая понять, что инцидент исчерпан.
— Я врата сегодняшнего праздника, — пояснил он, — и хотел бы пригласить вас разделить с нами трапезу сегодняшней ночью.
На этот раз Орикс склонился еще глубже и ответил согласием:
— Почтем за честь, уважаемый.
— Я был прав, — торжествующе зашептал Жарк, когда троглод удалился, — у них праздник! А этот никакой не вождь, а лишь распорядитель. Вот к нему все и бегают.