Анди. Сердце пустыни

Боброва Екатерина Александровна

— Ты готов? — почему-то шепотом спросила девушка.

— Снова поить кого-то кровью? — потянул платок с запястья Ирлан.

— Если бы, — с непонятным вздохом отозвалась троглодка и попросила: — Иди за мной.

Анди потряхивало. Пот заливал глаза. На палящем солнце она не потела так, как здесь в студеном холоде пещеры. Внутри стыло от страхов, сомнений, и она снова чувствовала себя маленькой девочкой под строгим взглядом нудук.

«Никогда не играй с богиней, не пытайся ее обмануть», — предупреждающе скрипел голос нудук в голове.

«Я

заплачу за обман, — повторяла про себя Анди, — заплачу за то, что привела чужака в сердце пустыни. За то, что попросила для него милости. За обещание, что он пойдет путем песка».

В свете факелов открывшаяся им гладь воды казалось черной. От застывшей поверхности веяло смертью, а еще она впитывала свет, не отражая его, и потому казалась бездонной червоточиной, ловушкой, притаившийся в каменной пещере, проходом, ведущим на изнанку мира.

«Зло поглотит другое зло», — проговорил голос нудук в голове Анди и распался безумным смехом.

Источник был небольшим, вытянутым. Он изгибающейся лентой лежал между камней и больше походил на лужу или на змею, уснувшую в подземелье.

«В самом источнике живет Великий змей. Он живет там с рождения мира и держит хвост в пасти, помогая душам возродиться».

Интересно, — думала девушка, разглядывая черную полоску воды, — моей душе он поможет возродиться? Или оставит себе прислуживать?

За спиной громко сглотнул аргосец — ему тоже было не по себе, но он нашел смелости уточнить:

— Мне нырнуть или ножки помочить?

Чтобы нырнуть, аргосцу пришлось бы постараться втиснуть широкие плечи между камней.

— Омоешь лицо, — ответила девушка, сдерживая дрожь. Мужчина не чувствовал то, что чувствовала она — приближающуюся с двух сторон смерть во мраке пещеры. Холод сделался особенно стылым, кожу закололо иголками ледяного озноба.

Анди вдруг стало нестерпимо жаль умирать. Сердце заныло при мысли о дерхах. К этой боли прибавилось сожаление — она так и не успела увидеть родину аргосца, окунуться в воды Переплюйки. К глупому сожалению добавился Жарк со своей готовкой, суровый Орикс, потом выгнавшее ее племя…

— Она… какая-то…

Ирлан не утерпел, попробовал пальцем воду, и та спружинила, не пуская внутрь, точно была не водой, а сгустком чего–то упругого.

— Источник надо открыть, — тяжело отозвалась девушка. Тело бил лихорадочный озноб, губы пересохли — умирать было страшно.

Хорошо, что аргосец ничего не подозревает … Главное, чтобы не отступил. Принял заплаченную за него цену.

— Ты поймешь, когда станет можно, — ответила, сдерживая дыхание. Сердце истошно билось в груди, не желая превращаться в мертвую оболочку. Глупое… глупое сердце.

— Хорошо, раз ты так говоришь, — спокойно согласился Ирлан.

Анди шагнула к источнику, воткнула свой факел между камней, положила ладони на пружинящую поверхность. Посмотрела на оставшуюся темной воду, словно рядом и не горел источник света.

— Передай дерхам, что я их люблю, — не удержалась от прощания, —

и присмотри за Ночью, она мне не нравится в последнее время. И не вини себя.

«За мою любовь», — добавила мысленно, сердцем потянувшись к мужчине.

— Что такое? — насторожился было Ирлан, но сделать ничего не успел.

Две тени с разных сторон пронзили Анди, вырвав крик боли из ее груди. Сердце внутри нее разлетелось на множество кусочков, рот наполнился кровью, а сама девушка начала оседать вниз, прямо в глянцевую черноту пробудившегося источника.

— Нет! — крик ударил по ушам. Ее подхватили за плечи, оттаскивая.

— Анди!

— Источник, — выдавила она, закашлялась, сплевывая кровь.

— К темным источник! — разъяренно выдохнул Ирлан, удерживая тело на весу.

И тогда она, сделав над собой нечеловеческое усилие, подняла руки, ласково провела мокрыми ладонями по лицу аргосца и бессильно уронила их вниз.

— Анди, — с болью выдохнул Ирлан, прижимая ставшее безжизненным тело к груди.

Что случилось дальше, он помнил с трудом. Его самого разрывало от боли. И если хозяева пещеры пришли бы за ним сейчас, он был бы только рад выплеснуть эту боль в кровавой схватке. Но никто не приходил. Вокруг стояла тишина, нарушаемая капелью, да шипением горящих факелов.

— Слышишь? Ты?

Ирлан наклонился над темной водой, поймал свое отражение. Отшатнулся — у отражения не было девушки на руках.

Стиснул зубы. Местные чудеса его не пугали.

— Я не просил этого. Можешь оставить проклятие, но верни ее к жизни.

Помолчал, понимая, что просьба звучит как ультиматум, и добавил:

— Пожалуйста.

В глубине источника мелькнула белая искра. Ирлан моргнул, вгляделся сквозь себя мутного, но отражение задвигалось, перекрывая обзор, а потом вокруг полыхнуло, выжигая зрачки, нестерпимо ярким светом.

Когда Ирлан рискнул открыть глаза, пещера была полностью освещена. Она действительно оказалась огромной, а еще с пола до потолка заваленной блестящим, сводящим с ума золотом. Слитки лежали вперемежку с монетами, кое-где выглядывали уродливые статуи, но больше было просто кусков золота.

Ирлан обвел окружающее пространство ошалелым взглядом, на секунду задумался — откуда здесь все — и тут же вернул взгляд к бледному лицу девушки.

— ЕЕ ВЕРНИ! — проорал со злостью в пустоту. Золотые россыпи побледнели, дрогнули и растаяли. Свет съежился, свернувшись в белую искру, подлетел к Ирлану и вошел прямо в грудь девушки. Анди дернулась, изогнулась, вздохнула сипло, раз, другой и… задышала.

Держать на руках девушку и факел, как и идти по неровной поверхности пещеры было непросто, и потому Ирлан продвигался чудовищно медленно. Его пошатывало от пережитого, сердце все еще испуганно билось об ребра, мыслей в голове не осталось кроме одной: «Она жива». Но он все равно останавливался каждые пару минут, прислушивался к дыханию девушки, облегченно вздыхал и двигался дальше.