Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 1: Русские боги: Поэтический ансамбль.

Андреев Даниил Леонидович

Ее двойственный знак неизбежен

Над любым, будь он горд иль ничтожен;

Путь сквозь мир без нее невозможен,

С ней же – горек, извилист, мятежен.

Точно мех рыжеватого тигра,

Ее край – топко душный, как тундра…

На Руси же лицо ее – Дингра,

Дочерь Дня, но рабыня Гагтунгра.

7

И отошел Он

от юной Навны

С мукой, с надеждой, с ярой

мечтой, –

Страстный, божественный,

своенравный,

Все еще веруя

цели той.

– Сына! младенца!..

Пусть он, похожий

Силой

на эту драконью стать,

Сможет пред демоном желтокожих

За бытие России предстать!

Сына!

через любые мытарства!

Сына! царя подземной глуши!

В бут, в нерушимые глыбы царства

Втиснуть текучесть народной Души!

И ураганом

в лоно кароссы

Вторгся неистовый

смерч огня,

С туч Рангарайдра

жгучие грозы

До всклокотавших лав наклоня.

Так

русский демон великодержавья

Зачат был

у чистилищных рек

В горестную годину бесславья,

В мечущийся

Тринадцатый Век.

8

Создал сначала для родины сын

Вал,

да острог,

да неструганый тын.

Всюду – лишь бор.

Ни меча, ни щита.

Пустоши.

Проголодь.

Нищета.

Гордость и гнев за страну чародей

Пестовал медленно в душах людей;

Камни ж укладывал на земь не он,

Но Александр, Калита, Симеон,

Дмитрий, Василий…

из роду в род

Крепость творили князья и народ.

Бут стал отесан, прочен и крут.

Этот безрадостный, крестный труд

Благословил Яросвет,

и сама

Церкви блистающая бахрома

Именем Божьим крепила устой,

Мерно качаясь над крепостью той.

Но укрепляй ты, проси не проси –

А на подземной изнанке Руси

Русские игвы

ползком, тишком

Вкрадывались

в разоряемый дом,

За огневые

от лав

берега

Медленно выживая врага,

И трепетало в зеркале лав,

Новыми капищами представ

И островерхий шатер шевеля,

Черное

искаженье

Кремля.

Эти года возвышеньем Москвы

С гордостью именуете вы.

Но он жирел, он ярился, он пух,

Он выходил из побед и разрух,

Тысячью жадных присосок везде

Соки

впивая в любой борозде,

В городе каждом и в сердце любом

Под колокольный раскатистый бомм,

В поле, у боевого костра,

Под белозубые крики ура.

Натиск на голый Восток –

и у рва

Ляжет потоптанная

татарва;

Натиск на Запад – и буйной Литве

Сон непробудный

в кровавой траве;

Натиск на Север – и в синеву

Гордые ростры вспенят Неву;

Натиск на Юг…

потомкам доснись,

Айя-Софии венчанная высь!

Нет:

ни блистающих, как серафим,

Звездных очей или крыл

Нет у того, кто телом своим

Ширь России

покрыл.

У порождений ада – свой чин…

Есть исполинская вошь…

И с чудищами океанских пучин

Лик уицраора схож.

В гороподобной утробе его

Пучатся, как пузыри,

С алчностью всасывая естество,

Детища –

упыри.

Чуждо им первое слово: мать.

Им незнаком

смех.

Отчего царства наследником стать

Должен сильнейший всех.

Мнит себя каждый из них

царем

Будущим

всей земли…

Горе! расплата!

их грузный ярем

Мы столько веков несли!..

Натиск на желтый Восток –

Китай

Жертвою первой считай;

Натиск на Запад –

дрогнул устой

И шпили Праги златой.

Натиск на Юг –

победителю дан

Подступ солнечных стран:

Стяги свободы подъял чародей

В щупальцах

с ликом людей.

Натиск на север –

и самолет

Вьюжною трассой шлет,

Как по воздушным артериям

тромб,

Груз водородных бомб.

Вера? идея?..

Не все ли равно!

На потустороннее дно,

В ангелам недоступную глушь

Гонит он

сонмы душ.

Метафора? поэтический знак?

Нет! Бездомен и наг,

Строг уже для бубенцов и шутих

Этот скрежещущий стих.

Я видел подземное царство царя.

Что тюрьмы!

Что лагеря!

О, в страшное, страшное инобытие

Спускалось сердце мое.

И сердце мое, и совесть моя,

И разум мой

в те края

Сошли – и свидетельствуют теперь

О том,

кто этот Зверь.

Только мучитель. Только тиран.

Кат,

а не паладин.

Горше него для народов и стран

Только дьявол один.

9