Андреевский кавалер

Козлов Вильям Федорович

Если Тоня на командира и рассердилась, то овчарка снова вернула ей хорошее настроение.

– Какой умный! – сказала Тоня, не сводя восхищенного взгляда с Юсупа. – Можно я его поглажу?

– Не стоит его баловать, – проговорил Кузнецов, глядя мимо девочки на ее сестру, нагнувшуюся к воде с бельем в руках.

– А что он еще умеет? – спросила Тоня.

– До чего же ты любопытная! Говоришь, уже большая? Танцевать умеешь? – Он весело посмотрел на нее. – А то давай станцуем прямо здесь на лужке? А Юсуп нам подпоет. Вернее, подвоет.

– Не

хочу я с вами танцевать.

– Не нравлюсь? – балагурил Иван. – Или думаешь, я плохой танцор? Спроси сестру, я первый парень на деревне!

– Первый хвастун, – не разгибая спину, заметила Варя.

– Я и петь умею… – шутливо продолжал он. – Могу с неба луну достать. Эх, жалко не ночь, ей богу, достал бы! И подарил… – он перевел взгляд с Варвары на девочку, – тебе, Тоня.

Та даже покраснела от удовольствия, обида на Кузнецова тут же улетучилась.

– Если человек будет тонуть, он вытащит из воды? Спасет?

– Тебя – да, а насчет Варвары еще подумает, – заметил Иван. – Юсуп сердитых не любит.

– Наш Буран тоже умный, он зимой человека в лесу спас… Тот в глубокую яму провалился, где был кабан, а Буран учуял и тятю позвал.

– Юсуп, гуляй, гуляй! – взглянул на овчарку Иван. – Еще и вправду простудится… Вода-то, наверное, лед? – Он перевел взгляд на озябшие руки девочки. Неожиданно схватил их в свои, большие, теплые и стал растирать. Тоня сначала рванулась было, потом уступила и молча смотрела на Кузнецова.

Юсуп с лаем носился по берегу, преследуя ворон, которые удирали от него на тонких ногах. И только когда собачья морда была совсем рядом, шумно взлетали и с негодующим карканьем перелетали через речку.

– Ну вот, согрелась, – ослепительно улыбнулся Иван. – Хорошо у меня получается?

Тоня кивнула: рукам и впрямь стало тепло. От Кузнецова пахло папиросами и крепким одеколоном. Этот мужской запах ей нравился. Густая белая прядь свесилась ему на лоб, он то и дело откидывал ее с глаз.

– Ты не знаешь, чего это твоя сестра на меня совсем не смотрит?

– Она белье полощет, – резонно ответила девочка.

– Ладно здесь, она и в клубе на меня ноль внимания… Хотел с ней станцевать, да ведь не пробиться: Варенька нарасхват! – намеренно громко, чтобы Варя услышала, говорил Кузнецов.

– Летом и я пойду на танцы, – сказала Тоня.

– Приглашаю тебя на первый танец, – улыбнулся Иван. – Пойдешь со мной?

– Ага, только я плохо танцую.

– К лету научишься… – Он снова бросил взгляд в сторону Вари. – Сестренка твоя здорово танцует – попроси, и тебя научит.

– Я танго умею, – сказала Тоня. – И фокстрот.

– Гордая у тебя сестра…

– А брат Митя обещал мне к маю туфли на каблуке подарить, – похвастала девочка.

– Тоня! – позвала сестра. – Помоги корзинки поднять!

Кузнецов бегом бросился к Варе, подхватил за ручки прутяные корзины с бельем. Та стояла с коромыслом и смотрела на него.

– До околицы донесу, – сказал он.

– Зачем самому-то? – улыбнулась девушка. – Пусть уж лучше тащит

Юсуп.

– Ко мне! – позвал овчарку Иван, а когда та прибежала, поставил корзины на землю, отобрал у Вари коромысло и отдал собаке. – Нести!

– Ему не тяжело будет? – подбежала к ним Тоня. – Я лучше сама понесу!

– А сестре твоей совсем не жалко мою собачку, – засмеялся Кузнецов. – Видно, жестокое у нее сердце.

– Я и вас не просила мне помогать, – сказала Варя. – А про сердце мое вам ничего неизвестно.

– Про ваше – да, – улыбнулся он. – Вы для меня загадка…

– Что же такого во мне загадочного?

– У вас глаза лукавые.

– Какие уж есть, – поджала губы девушка.

Он шел опереди с двумя корзинами в руках, тоненькие струйки воды, сочившиеся из-под белья, брызгали на начищенные сапоги. Юсуп с коромыслом в зубах важно ступал рядом, сестры немного отстали. Когда показались первые дома, Кузнецов остановился, опустил на обочину корзины, Юсуп положил коромысло.

– Сегодня, кажется, вечеринка в клубе? – Иван посмотрел на Варю. Когда он улыбался, то мальчишка и мальчишка.

– Вы хотите выступить у нас с Юсупом на сцене? – спросила она.

– Представление с Юсупом мы как-нибудь покажем вам отдельно, – нашелся он. – Значит, не приглашаете на вечер?

Тоня с удивлением смотрела на сестру, она не понимала, чего та задирается с таким веселым, симпатичным командиром, который разговаривает вежливо, поднес тяжелые корзины. И лицо у Варвары неприступное, холодное, неужели он ей не нравится?

– Захотите – сами придете, – ответила Варя. – У нас вход бесплатный.

– За что меня, Тоня, так не любит твоя сестра? – пожаловался он – И Юсупа не любит.

– Я люблю! – воскликнула Тоня – Мне до смерти хочется его погладить. Можно?

– Погладь, – сказал Иван.

Тоня подбежала к овчарке, стоявшей возле хозяина, протянула руку, однако та отпрянула и показала клыки.

– Юсуп, свои, – негромко сказал хозяин.

Овчарка сама подошла к девочке, посмотрела ей в глаза и лизнула руку. Тоня опустилась на колени, прижалась лицом к мокрой собачьей шерсти, стала гладить, нашептывать ласковые слова: «Моя хорошая собачка! Юсуп, умный, сильный, большой». Собака молча принимала ласки, изредка взглядывая на хозяина.

– Тоня, пошли, – сказала Варя, поддев коромыслом корзины.

– До вечера, Варя, – улыбнулся Иван.

– Прощайте, – не оглядываясь, ответила девушка. Она и так знала, что молоденький командир смотрит ей вслед, и невольно распрямила стан.

– Юсуп, голос! – тихо сказал Иван. Овчарка громко, с жалобными нотками залаяла.

– До свидания, Юсуп! – обернулась и звонко крикнула Тоня.

Иван еще некоторое время смотрел вслед сестрам, потом поправил на голове фуражку, улыбнулся и зашагал по трубе в обратную сторону. От высоких сосен косой изгородью упали на песок тени. Казалось, он идет по шпалам. Юсуп обогнал его и побежал впереди, немного приподняв черный, с серой опушкой хвост.