Андрей Юрьевич
Шрифт:
Приз знатный. Это длинный (длина — 25 см; максимальная толщина — 0,7 см) засопожный нож из синего харалуга и сто наконечников для стрел из этого же металла. Вроде бы в «Слове о полку Игореве», что-то такое есть? Или там про наконечники копий? Ну, не важно, кузнецы и то и другое с радостью изготовили и были почётными гостями соревнования с сидячими местами — лавками в первом ряду.
Желающих получить приз стоимостью в несколько годовых… ну, пусть будет зарплат, нашлось почти тысяча человек. Вот ведь, ексель-моксель, как с погаными биться, так хренушки. Веди, княже, свою дружину и бейся, это входит в твои и их должностные обязанности. А вот, как стрельнуть и отхватить приз, а то и все три, ведь ножик и наконечники за каждый вид положен, так
Ну, тут вам не там. Всех претендентов записывали… Нда, пора бумагу изобретать. Записывали пока на глиняных табличках: Макаров сын Макар селище Мокрое близ Берестье. Потом будут списки, кого срочно призвать, если враг у ворот.
Сначала, ещё до соревнования, узнав про триста шагов или двести двадцать пять метров, профессор Виноградов усомнился. Далеко ведь. А потом вспомнил одну интересную штуку из молодости. У его одногруппника была пассия. Год точно теперь не вспомнить, но 1985 или 1986, так эта дивчуля приличных таких габаритов ходила в секцию по метанию копья. И она рассказывала на какой-то совместной пьянке, что ГДРовец метнул копьё на сто с приличным гаком метров, и оно чуть в зрителей не прилетело. И решили руководители федерации сместить центр тяжести у копья, чтобы оно не так далеко летело.
То есть, рукой можно зашвырнуть копьё на сто с лишним метров, а ведь вес его под килограмм, тогда почему стрелу весом всего около пятидесяти грамм на отправить с помощью мощного лука на двести метров?
Соревнования начались с пуляния на дальность. И пульнули так пульнули. Что удивительно, но с теми луками, что в фильмах про Робина-бобина в полтора метра высотой не было ни одного человека. Все были с луками небольшими, которые имели форму буквы «М» с плавными такими перегибами. Как пояснил потом Андрею Юрьевичу Мечеслав, сложный лук состоит из двух деревянных планок, продольно склеенных между собой. С внутренней стороны лука или той, что обращена к стрелку, находилась хорошо отшлифованная можжевеловая планка. А с внешней она прилегала к березовой планке. Склеены рыбьем клеем, а сверху ещё эти планки как бы обёрнуты в бересту, для того чтобы влажность в себя не тянуть.
Итак, началось соревнование со стрельбы на дальность. И длилось целый день. Не смог нормально организовать профессор Виноградов это действо. Сначала он всё доверил Мечеславу и понял, что тот, тот ещё математик. Стреляли тройками и потом шагами замеряли. Чуть не полчаса на это дело ушло только у первой тройки.
— Зачем это, Мечеслав, нам не результат каждого нужен, а та стрела, что дальше улетит. Стреляют пусть хоть тройками, хоть десятками, нужно просто пометить стрелу каждому, и потом найти ту, что дальше всех улетела, а на ней краской синяя полоска нанесена, значит, это стрела Трифона Твардовского.
— Ляха?
— Тьфу. Ивана Забегайло. Не важно. Главное, что стрела помечена.
Не получилось. Ничего карябать на стреле нельзя, как и красить. Краска или резьба уменьшат дальность. Тогда пошли путём, как на олимпийских играх. Нарисовали полосы. Двести пятьдесят шагов. Триста шагов и триста пятьдесят шагов. Пуляли десятками и стрелы, что за триста шагов и дальше улетели оставляли, а остальные вынимали. Пять часов стреляли. Потом час чехарда шла. На несколько особо далеко улетевших стрел нашлось стазу по нескольку хозяев. Пришлось опять Виноградову вмешиваться. Он их перемешал и предложил выбрать. Ну меньше бардака, но всё одно на десяток самых дальних стрел, в том числе и на самую дальнюю как минимум по двое «хозяев». Пришлось второй тур проводить.
Но результат, если этими частностями пренебречь, профессора Виноградова впечатлил. Почти сто стрельцов отправили стрелы за триста пятьдесят шагов, десяток за четыреста, а двое за четыреста двадцать. То есть, триста метров с хвостиком дальность стрельбы. И эти двое и тот десяток были не из дружины. Мечеслав ходил хмурым.
Андрей Юрьевич осмотрел луки победителей,
— Это лучник так укрепляет те места лука, где стыки его основных частей — рукояти, рогов (плеч) и концов. После наклейки на дерево костяных накладок их концы приматывают жилками сухожилий, пропитанными рыбьим клеем, — пояснил Мечеслав, заметив интерес разглядывающего концы рогов князя.
У всех стрельцов была на запястье левой руки такая бляшка костяная примотана. О назначении профессор сам догадался. Удар тетивы такого лука, «щелкнувшей» по левой руке стрельца во время сражения, причинит серьезные неприятности — может кожу разорвать.
Награды тогда вручили. Переписали всех «олимпийцев» и в отдельный список включили тех, кто был в лидерах, но не входил в княжескую дружину. Сейчас, собираясь на сечу с жупанами, Андрей Юрьевич о них вспомнил и дал команду тысяцкому Владимира — боярину Андрею Молибоговичу этих чемпионов разыскать и на войну с собой обязательно забрать.
Словом, армия собиралась не малая. Теперь главное — поспеть, пока разбойники, а именно ими и являлись эти жупаны, не успели разбежаться.
Событие пятьдесят шестое
Ubi concordia, ibi victoria
Где согласие, там победа.
По мере продвижения на юг Андрей Юрьевич переоценивал свои знания о доставшемся ему княжестве и событиях, произошедших в Каменце ранней весной этого года. Он боялся напрямую расспрашивать выживших в этой битве, хоть и объявил уже, что частично память потерял. Всё же битва — это ключевое событие, и князя, то есть главнокомандующего, который ничего не помнит о таком событии, могут и свергнуть, ну, другого призовут. Князей на Руси явно больше, чем княжеств, тем более таких мощных. Но из оговорок и проскакивающих изредка воспоминаний Мечеслава и его сотников — ветеранов выходило, что в битве на «нашей» стороне было около тысячи всадников одоспешенных. Ну, это дружина его и брата Льва плюс личные дружины Галицких и владимирских бояр. Ещё было порядка двух тысяч ополченцев, но не крестьян с вилами, а стражников из городов и всяких прочих полукомбатантов. И было пару сотен лучников, в том числе пятьдесят конных. Плюс обозники, тоже вооружённые и жители Каменца. Всего от трёх с половиной, до четырёх тысяч человек.
У золотоордынцев все были конные воины. Больше тысячи настоящие тяжеловооруженные в бронях с копьями, саблями и щитами и тысячи три ополченцы — они же легковооружённые лучники, броня кожаная в основном и из оружия лук, сабля и аркан.
Получалось, что силы почти равные и потери тоже одинаковые. Практически все профессионалы полегли, и у татар даже больше, чем у Романовичей.
До этого Андрей Юрьевич думал, что это была ключевая сеча, как битва при Калке и княжества Владимирское и Галицкое выставило всё, на что было способно. А что выходило сейчас? Во Львове ему доложили, что Мечеслав Детько увел к Перемышлю тысячу триста конных воев. Свою дружину, дружину бывшую Льва Юрьевича, как и владимирскую восстановленную за счёт новиков, и примерно равную по количеству силу из совокупных дружин бояр галицких. А за Андреем Юрьевичем ещё двигались дружины владимирских бояр, и помощник Мечеслава Святополк Владимирович оценивал их в пять сотен тяжёлых и лёгких конных воев.