Андрей
Шрифт:
Мысли заняты были Настей, Саньком, Коробком, обещавшим придти. Мне стало как-то обидно, что я не уговорил Настю остаться. Несколько раз я было поднимал трубку телефона и хотел позвонить ей, но всякий раз говорил себе: «попозже, потом». Нет, лучше бы не приходила, придет и эти нагрянут, вообще пипец. Дальше думать даже страшно стало. Эти-то ведь не Санек. Можно, конечно им дверь не открыть, но… как она на меня потом смотреть будет?
Ненавижу себя, просто ненавижу.
Санек не
И все равно я об этом ему не скажу.
Ну, а насчет уродов у магазина… тут было все просто: я просто времена-ми подходил к окну и смотрел, нет ли их на скамейке. К моему счастью, они не появлялись. И знаете, если честно, по фигу мне было. Пусть приходят, дверь все равно им не открою, и пусть потом предъявы кидают, мерзавцы. Пытался я и смотреть телевизор этот сволочной, и закрыл форточку, и читать пытался тоже, даже прочитал несколько страниц Холдена Колфилда, но это было просто нереально. Реальность в жёсткой форме напоминала о себе. Кваканье Кулька, пьяные вопли и хохот, верещание старух и баб перекрывало все, абсолютно все.
И где этот мой долбаный внутренний мир? Только возмущение всем и только. Где или в чем отдушина? Лживое и фальшивое телевидение? Идиот-ский интернет? Или книги, которые невозможно читать, потому что так кни-ги не читают, так только мучаются?
Так прошло где-то часа два. Затем за стеной врубили музыку. Из окна, что было чуть правее и этажом выше, вылез малолетка лет четырнадцати, и стал во всю глотку распевать дебильную песню из дебильного мультика про Винни-Пуха. Словно его заело, кукушка хренова. То ли над кем-то он издевал-ся, то ли просто так, от дурости, идиот.
Было слышно, как где-то причитает какая-то бабка, где-то мать орет на ребенка, чтобы он не подходил к машине. Какой-то пьяный урод, с трудом выговаривая слова, кого-то поучал жизни. Где-то орет музыка. Постоянно взад-вперед снуют машины, сигналят, визжат тормозами. Какофония была ужасающей и на фоне все этого – поскрипывание половиц над головой, куда бы я не пошел. И дым. Дымит помойка, как всегда.
Лег на диван. Надо было обдуматься, разложить все по полочкам внутри головы. Закрыл глаза. Не думалось. Заснуть хотел, ведь ночью почти не спал. Но тут с улицы донёсся просто гомерический взрыв смеха.
Не выдержав, я подошел к окну, пытаясь понять, что там у них стряс-лось.
Оказалось, вот что.
У подъезда, напротив скамейки, лежал Аксакал. Сначала я подумал, что он вырубился. Но - как бы не так, он просто лежал на асфальте, как на дива-не, подперев рукой голову. А причину смеха выяснить было нетрудно, они орали так, что, наверное, на Мальте было слышно. Гребаный пудель бабы Ни-ны описал Кулька. Эти уроды без конца повторяли, как попугаи: «обоссал!», заходясь истеричным, отвратительным смехом.
Но
– У… бья… е… в рот, - квакал он, - уо-уо-уо…
– Дай разок!
– клокотал он, обращаясь к удаляющимся спинам Марьяны вышедшей из подъезда со своей младшей сестрой.
– Ишь, епа мать, бьять… - причитал он, вызывая очередные приступы смеха на скамейке.
«Сайлент Хилл».
Реклама говорит – поставь современные окна и ничего слышать не бу-дешь, а потом что - уплотнители стен? Может, сразу бункер построить?
Как следствие, я опять повстречался со своим старинным другом - голов-ной болью, накрывшей ночью. Но случилось это потом, а днем началось обе-щанное собрание.
Моя мама никогда не ходит на собрания нашего ТСЖ. Она прямо говорит, что там ничего не решается, а как наверху решили, так и будет. Так что обсуждать там особого и нечего. Полностью согласен, но делать было нечего, поэтому, устроившись у окна, стал наблюдать за сим действом.
Поспать-то ведь все равно не получится.
В прошлый раз было прикольно, особенно смешно стало, когда «ГГГ» объ-явила, что квартплату повысят за то, что должников по оной много и их долги раскидают на остальных жителей. Вот это шоу было, скажу я вам! Одни со-вершенно резонно говорили: с какого это они должны платить, за уродов ко-торые не платят? «ГГГ» благородно гневалась и орала в ответ, что это ведь все для людей, чтобы на ремонт дома хватало и на обустройство двора. А то в Управляющей компании все склады пустые, денег нет на ремонт.
Видал я их обустройство. Поребрики делают два таджика, а над ними пять начальников сидит и у всех по бумажке в руке. Хари бандитские и ру-ководит этим всем, конечно же, несравненный Клим.
А про должников… Все по ящику любят показывать, как бравые приста-вы разбираются с неплательщиками. Отключают им воду, канализацию, свет. Врут! Не знаю, не видел я здесь ни одного пристава.
Да, еще старшая по чему-то там приходила перед собранием. Она обхо-дила все квартиры, боялась, что люди забыли, ведь объявление сорвали еще на «военных» праздниках. Дверь я ей не открыл, пошла она куда подальше.
16
Галина Георгиевна … фамилию забыл, но она точно начинается на букву «Г», до выхода на пенсию была какой-то шишкой местного пошиба. Не знаю точно где, я не уточнял, незачем мне это. Но даже на пенсии она не отошла от дел, поддерживала «форму». Ныне «ГГГ» заседала в мини-мэрии. Что они там решают - никому неизвестно, но слово, слово-то какое – мини-мэрия!
Именно так – мини-мэрия. Мэрия, только очень маленькая, совсем ма-ленькая.