Андрей
Шрифт:
– Сэма, ты идешь?
– проорал от крыльца Коробок.
Тут Сэм переменился и напускным басом проорал ему, что идёт.
Отвечать спине счел ненужным. Остался только Слава. Странный тип, у самого явно душа горит, но стоит и парит мне мозги. Культура хренова. На кой хрен мне знать, сколько его спиннинг стоит, блин. Не по себе мне было рядом с ним, хоть убей. Стиляга хренов.
– Эй, - это уже мне в спину Тоха орет, - Мы к твоим телкам вечером зай-дем.
Зная
Настроение совсем испортилось. Конечно, можно было предположить, что они напьются и забудут или другие дела появятся. Но, если знать, что в основное место выпивки - у моего подъезда, на «синей скамейке», то вероят-ность была очень высока. Чертово пиво!
У подъезда бабок уже не было, на скамейке сидела только знакомая мне уже масса. Кулек.
Домофон.
И тут-то я и вспомнил, что ключ забыл, что теперь делать?
– Извините, вы код не знаете? – обратился я к Кульку, который все так же сидел на скамейке и пялился в потрескавшийся асфальт.
Похмелье.
Мыслей нет, одна философия осталась.
Он ничего не ответил и не обратил ровным счетом никого внимания на мой вопрос, и продолжал тупо смотреть в асфальт.
– Понятно. – Сказал я с нескрываемым раздражением и, немного отойдя от двери, закурил.
– Я клутой, я гуляю пьяный, - проорал у соседнего подъезда мелкий, маль-чишка лет пяти. Он норовил ударить своего сверстника бутылкой из-под пи-ва, наполненной водой и покачивался как пьяный, - кому-то подражал.
Они играли.
В ответ другой мелкий откинул машинку, которую возил до этого по ска-мейке, и тоже поднял с земли пластиковую бутылку. «Мэ-мэ-мэ» - выл он, по-качиваясь.
Лучше б я этого не видел, так тоскливо стало. Вот оно, будущее поколе-ние, игрушки себе выбирает. Сегодня играют, а завтра прикладываться нач-нут. Родителям пофигу, это мелочи, у них дел полно.
Прошло еще минут пять, я уже терпение терять начал. То Таймс-сквер целая, то вообще никого не входит и не выходит.
Тут Кулек заговорил.
– Ты… за этим… ? – спросил он (причем голос был, словно из-под воды, нет, вернее, из-под толщи соплей), одновременно жестом изобразив щелчок по горлу, что в переводе значило - за «вином». Появилось ощущение, что он меня в первый раз видит и не знает, что я в этом подъезде живу.
– Позвони в соок втоую. – Не дождавшись ответа, проквакал дед.
Набрал я «42» это квартира бабы Нины, спиртовой барыги.
Из домофона старческий голос спросил:
– Кто?
–
В ответ связь оборвалась.
Зашибись. На хрена этот домофон вообще нужен?! В подъезде куча ал-кашей и барыг, на хрена этот домофон нужен? Наверное, только им одним, да только зачем? Никто им не угрожает ведь, а люди мучайся! Тот, кто надо, все равно пройдет, если уж пришел сюда.
Это все скотина с моей площадки, бабка, пучеглазая тварь, придумала. Видно заело ее. Наверное, сын из Масквы, из Орехово-Зуево, подковырнул, что у них-то, в «Маскве», все подъезды на домофонах. Вот, помню, и носилась, как в попу ужаленная - нам нужен домофон. Потом «ГГГ» подключилась. Ни-кто не понимал, зачем он нам, но все равно поставили, прям как в «Маскве». Самое интересное, блин, все вроде как против были, а как на собрании по-ставили вопрос, так все сразу за сделались, все ставят и мы поставим, стадо долбаное. Мама, кстати, на эту херню денег не сдала, видимо, поэтому и клю-чей не дали, пришлось отдельно заказывать. А ведь случай был, не помню где, бабулька вот так не заплатила, так ей мало того, что ключей не дали, так еще и трубку не повесили в квартире, скоты. Вот она и мыкалась - выйти может, а зайти - нет, стоит, как чужой человек под дверью собственного подъезда и ждет, чтоб какой-нибудь добрый человек вышел и впустил ее.
Стоял еще минут десять и войти смог только благодаря бабе Гале, выхо-дившей из подъезда за котом.
Но и это было не последним испытанием на пути домой. В подъезде стоя-ла парочка – Марьяна, моя бывшая одноклассница. Вообще-то, она просто Маша, но называет себя Марьяной. Со своим парнем они обжимались на вто-рой площадке, прижавшись к перилам, а я, идиот, им помешал своим бегом по лестнице. И все бы ничего - просто прошел мимо, но нет. То ли парню по-надобилось самоутвердиться, то ли это от него потребовала телка, не знаю.
– Слышь!
– крикнул он мне в спину, когда я уже был пролетом выше.
Остановился и резонно спросил, в чем дело.
– Квадратный, что ли?
– говорит, а я не понимаю о чем речь и опять пе-респрашиваю.
– Покемон, ты что тут ерзаешь?
– повторил он уже с вызовом и тут я ре-шил не лезть в бутылку, он больше и сильнее, да и нелепо как-то все.
– Извини, - говорю, - не знал, что здесь кто-то есть.
И эпизод, казалось, был исчерпан, парняга пробормотал что-то типа «смотреть надо» и все такое, но Марьяна думала по-другому. Она что-то шеп-нула ему на ухо и парень сверкнул на меня испепеляющим взглядом.
– Слышь, - говорит, - а че ты на мою девушку пялишься?
Его рука вылезла из-под топика кобылы и угрожающе сжалась в кулак.
– Ничего я не гляжу, я из магазина иду и всего-то, - попытался оправ-даться я, уже понимания, что конфликта избежать не получиться.