Андрей
Шрифт:
– Так имя, фамилию, отчество назови, адрес твой, - говорит усатый.
Назвал. Он полез в компьютер и что-то там набил, наверное, базу данных проверял, затем покачал головой.
– Ну что, Андрей, свободен, - говорит мужик, и постукивать ручкой по столу принялся.
Ну, ни фига себе, мент попался, думаю. И, не помня себя от счастья, со-бирался было уйти, но толстяк вдруг мне вслед говорит:
– Куда пошёл? Дата рождения какая?
Я
– Угу, - закачал он головой, смотря в монитор компьютера, - свободен. Погоди, стой, протокол подпиши.
– Я сначала прочитаю. Можно? – говорю. Хрен знает, что они там напи-сали.
– Читай, - вздохнул толстяк, и, просунув бумагу в окошечко, вытер вспо-тевшее лицо.
– Только побыстрее.
Прочитал. Ни хрена из-за почерка не понял, но пререкаться было не с ру-ки. Подписал.
– Ну все? Я свободен? – говорю, протиснув протокол в окошечко.
– Пока свободен, - пробурчал сука-сержант.
От радости хотел про кубок спросить. Кубок там стоял на постаменте. За что он? Да не стал, еще чего и вправду подумают - укуренный. Его отпускают, а он в диалог еще лезет.
Я пошел на выход и только сейчас обратил внимание на то, как здесь ти-хо. Не звонили телефоны, ни сновали туда-сюда опера, не происходило вооб-ще ничего. Короче говоря, картинка отличалась от телевизионной, хотя, мо-жет, просто выходной был, не знаю.
За моей спиной толстяк что-то выговаривал сержанту, я – не слушал, скорее отсюда!
Как же я был рад солнышку, ударившему своими лучиками прямо мне в глаза через открывшуюся дверь. И ветер этот - такой теплый был. Я был рад, тому, что меня отпустили. Этот усач был просто героем - в моих глазах, ко-нечно - правильно разобравшимся в ситуации. Протокол подписал и - свобо-ден. И плевать, что они не должны были меня задерживать вообще, главное, что меня выпустили, точно - это самое главное. И плевать, что до дома далеко топать. Автобусы, маршрутки, такси есть, а можно и пешком пройти, тоже неплохая идея. Хорошая у нас милиция.
«Ну и сука ты, Миша, дать бы тебе под дых», подумалось мне тогда. Я по-чему-то вспомнил рассказ толстяка из моей группы, как он вместо такси од-нажды вызвал милицию, и они его довезли до дома, «типа они людям служат и все такое». И какое-то странное чувство гордости или бравады разобрало меня от той мысли, что я был в ментовке и тут меня опять затошнило…
25
Милицейское отделение находилось на другой стороне города. Чтобы до-браться оттуда домой, надо пройти добрую половину города – до реки. Там пройти пешеходный мост, и дом уже недалеко.
Блин, забыл вам рассказать, что через город наш протекают две реки, от этого и город делится на три или четыре неравных части. Даже названия у этих половин есть. Правда, не знаю я этих названий. Где-то посередине стоит Старый город, соединяющий пешеходным мостом ту часть города, где нахо-дится мой район с остальными
Домой идти не хотелось. Делать там было нечего. Мама еще не приехала, а соседско-подъездные оперы слушать не очень-то и хотелось, а ещё - я не хо-тел встречаться с Настей. Короче говоря, домой меня совсем не тянуло, и ре-шил я побродить, пройти через Старый Город, тем более, что я там сто лет не был. Но перед этим зашел я в аптеку и купил себе, наконец, анальгина. Съел сразу несколько штук - омерзительно, зато голова не болит.
Но - до Старого города еще дошагать надо было. Районы тут нежилые – офисы одни да магазины всякие разные. Вот и пошагал я туда.
Прошел мимо торгового центра, который просто пугал своими размера-ми. Огромный, страшный, особенно этот стеклянный фасад. Пока шел мимо -даже устал немного, казалось, он никогда не кончится, торговый центр этот. Здесь раньше целый завод был.
Есть хотелось. Был вариант с фаст-фуд кафе, но элементарно денег жал-ко стало.
Дома поем.
Гулял по «сити», переходил от одного дома к другому. Хожу и не узнаю. Быстро так все меняется. Недавно вроде один магазин был, сегодня на его месте, совсем другой. Даже улицы переименовываются с такой скоростью, даже названия не запомнить. Зачем?
Зашел в салон связи, приглашавший купить все, что нужно для мобиль-ной связи. Посмотрел телефоны под неусыпным взором лощеных продавцов- консультантов, смотревших на меня с видом Церберов и всем своим видом демонстрировавших то, что я тут - недоразумение и делать мне здесь нечего, будто вор какой-то.
Покупать ничего не стал, денег нет, только приценился. Вдруг, где поде-шевле будет. Дудки, везде только и видно - 5 999, 4 999, 7 999, 9 999, просто бесит. На хрена это все? Психология, что ли, такая? Товар стоит восемь ты-сяч, а я пишу семь, во какой я умный! На баранов рассчитана такая психоло-гия! Все бы такие салоны назвал бы «999».
И вот он Старый Город.
Тут отцы города все попытались сделать стильно и со вкусом. Даже рас-тяжку рекламную повесили свою: «Это наш город!», уроды.
Каждый год, летом, здесь проходит какой-то фестиваль. Названия, если честно, не помню, но очень претенциозный, смешно. Специально для этого фестиваля центр города (где полной церквей, старых купеческих домов, вся-ких антикварных лавок) и превратили в «Старый Город». Тут есть и вымощен-ные брусчаткой мостовые, парк и фонтаны с флагами, куда каждый турист, согласно легенде, должен кинуть монетку, чтобы вернуться сюда еще раз. И мемориалы, посвященные войне, и даже всякие памятники, типа: турист, расплывшийся в дебильной улыбке, смотрящий на речку и фотографирующий собор. Или какой-то былинный герой, страшный весь, рукой указывающий то ли на врагов, то ли на торговый центр. Был еще памятник советской семье, но его испортили, оторвав ребенка с плеч у отца. Заканчивается это все аллеей со скамейками и фигурными пеньками, на дальнем конце парка, с антиван-дальными фонарями, как всегда, сломанными.