Анемия
Шрифт:
«Завали ты уже».
«Какая ирония. Убийце становится тошно от запаха крови».
Анника решила ничего не отвечать, надеясь, что он когда-нибудь сам замолчит.
«Вот это я и называю правосудием. А в конце тебя зарежет тот, кого ты полюбишь больше всего на свете. Он будет смотреть в твои глаза и наблюдать за тем, как ты лишаешься жизни. Он будет наслаждаться болью. Твоей болью…»
Кресло напротив скрипнуло. Теперь этот призрак ещё и материальный. Анника не хотела открывать глаза. Перед ней мог сидеть тот самый человек, что превращал
«И ты всегда будешь чувствовать, как по тебе топчутся грязные ботинки…»
– Закрой свой поганый рот! – не выдержала Шефер и выкрикнула вслух, вцепившись ногтями в жёсткую ткань кресла.
Перед ней был совсем не призрак мужа, которого она ожидала увидеть. Густые чёрные брови Ричарда Хендерсона поднялись в удивлении, отчего на его лбу вырисовывались три чёткие складки. Но в карих глазах Анника не смогла прочитать ни одной эмоции – только пустота. Рядом с креслом стояла трость, которую она запомнила: золотой набалдашник был выполнен в форме змеи. Именно он так сиял в кабинете констебля.
– Если вы хотите общаться письменно, то необязательно оскорблять незнакомых людей, – беспристрастно ответил Ричард.
– Простите, я просто заснула, – Шефер вжалась в кресло и скрестила руки на груди.
На столе уже стояли две чашки с горячим чаем. Запах крови пропал совсем, и вместо него Анника чувствовала сладкий травянистый запах.
– Кошмары?
– Немного…
Хендерсон показал на чай, и Анника неуверенно коснулась горячего напитка губами. Смотреть Ричарду в глаза теперь было невозможно. Хотя бы потому, что в них нельзя было ничего разобрать. Её будто раздевали взглядом.
– Мне сказали, что вы пришли ко мне.
Анника неуверенно кивнула, всё ещё пытаясь отпить хоть немного чая.
– Полагаю, раз вы уже достаточно знаете обо мне, то мне тоже стоит узнать что-то о вас.
– На самом деле, я мало чем могу поделиться, – Шефер отставила чашку и, недолго думая, продолжила. – Я от графа Бата. До короля дошли слухи, что в Лавенхеме происходит что-то… странное. И как я уже узнала, это странное – обращённые.
– А как граф Бат связан с Лавенхемом?
– Король приказал ему узнать обо всём, что у вас происходит. А граф приказал лекарю. Лекарь – мне.
– Вы как-то связаны с медициной? – брови Ричарда дёрнулись.
– Да, я, – Анника хотела сказать «медсестра», но тут же поправила себя, – обучаюсь у королевского лекаря. Думаю, на этом мы закончим знакомство со мной.
Хендерсон хмыкнул. Пока что он не вызывал никакого доверия. Как и все в Лавенхеме. Есть хотя бы кто-то, кто не был бы претендентом на звание графа Уилтшира? Если так пойдёт, то всё превратиться в русскую рулетку. И шансы попасть в нужную цель всё меньше.
– Мне нужны документы, которые связаны с обращёнными. Меня интересует их происхождение и природа.
– Меня тоже это интересует, – подобие улыбки скользнуло по лицу Ричарда. – Но с чего вы взяли, что я доверю документы вам?
– У меня есть приказ графа.
–
– Вы же понимаете, что если ослушаетесь, то вас отправят на смертную казнь?
– Я работаю со смертью. Она так близка мне, что уже как родная.
– Почему вы упрямитесь?! – Анника начинала заводиться от непробиваемости Хендерсона.
– Потому что я упрямый доктор.
– Лучше и не скажешь! – неожиданно крикнул Конрад со сладостями на подносе. – Порой переубедить вас сложнее, чем мёртвого воскресить!
С последним была согласна даже Анника. Пусть она совсем не знала этого доктора.
Анника отвлеклась и не обратила внимания на строгий взгляд Ричарда, от которого Конрад сразу опустил голову и быстро поставил поднос на столик.
– Ты спросил о предпочтениях миссис Шефер прежде, чем принести сладости? – всё также строго спросил Хендерсон.
– Миссис? – шёпотом переспросил Конрад, косясь в сторону Анники.
Немая пауза сопровождалась нервным дыханием Барнса и снисходительным смехом Хендерсона. Анника смотрела на них и не улавливала смысла происходящего. Между этими двумя были странные отношения, которые не до конца понимала Шефер. Они были так близки, что общались без слов. Телепатически. На секунду Анника почувствовала зависть. У неё такие отношения были лишь с родителями. Но после их смерти она лишилась единственной радости в отношениях с людьми.
– Прошу простить моего ученика за манеры. Он только учится, – Ричард склонил голову, а за ним повторил Конрад.
– Я, – опешила Анника, – не видела ничего такого, за что стоило бы извиняться.
Конрад сразу засветился от счастья. Увидев это, Хендерсон махнул рукой, и ученик скрылся в другой комнате.
– Так вы поможете мне? – сразу продолжила Анника.
– Конечно. Только услуга за услугу.
«Что ещё за сделка с Дьяволом?», – подумала Шефер, съев неизвестную сладость с мёдом.
Ричард положил руки на подлокотники, как король положения. Он знал, что за свои знания может требовать любую цену. Отдавать просто так то, что копилось годами – не в его стиле.
«Что же такого сделал Конрад, чтобы стать его учеником?»
Ответ нашёлся сразу. Констебль. Может отец, имеющий власть, пристроил сына? Но почему к доктору? Не для того ли, чтобы знать об обращённых больше? Может констебль подозревает доктора в появлении обращённых?
– Вы будете помогать мне с лечением больных.
– Я?
– Да, вы же ученица королевского лекаря. К тому же, я слышал, что в некоторых городах Англии сейчас вспышка смертельной болезни. Ваша помощь нам понадобится.
– На обращённых дьявольские проделки не закончились, – больше самой себе сказала Шефер.
– Не будьте наивны! Дьявол и Бог уже давно слились воедино. Нельзя думать, что Дьявол занимается только плохими вещами, а Бог – добрыми.
После продолжительного молчания Ричард встал. Взяв трость, и поклонившись, он стал удаляться. Когда Анника поняла, что он уходит, чувство безысходности возникло вокруг её дрожащего тела. Она дрожала не от холода, что проникал через окна, а от приближающегося ужаса. Обращённые, смертельная болезнь. Что ещё сущность подготовила?