Ангел без нимба, крыльев и... совести
Шрифт:
– Так-то лучше. Есть будешь? – раздраженно спросил Митч, посмотрев на меня. – Да. Только немного, – ответил я и сел за стол.
Он подошел к плите, поднял крышку со сковороды и начал накладывать мне омлет. В каждом его движение читались раздражение и злость.
– Митчи, ты на меня за что-то обижен? – спросил я брюнета. – Нет, – резко ответил он и поставил передо мной тарелку. – Тогда почему ты так себя ведешь? – поинтересовался я. – Как так!? Как так? – закричал он, швырнул кухонную лопаточку в раковину и отвернулся к окну, складывая руки на груди.
Я
– Прости, если я чем-то тебя обидел, но мне так тяжело... – сказал я, утыкаясь ему в плечо. – Ты ни в чем не виноват. Я понимаю тебя, но ты просто не представляешь как мне тяжело. Я только что потерял лучшую подругу, а теперь наблюдаю, как лучший друг гробит себя, – ответил он мне, сквозь слезы. – Нам всем тяжело... – сказал я.
Он кивнул. Мы еще какое-то время простояли вот так, молча и в обнимку.
– Сядь и поешь, а то остынет, – наконец, выдавил он из себя.
Я кивнул и вернулся к столу.
Через час подъехали остальные. Поздоровавшись, мы расселись кто куда. В гостиной повисло горестное молчание. Ждать нам пришлось не долго. Буквально, через десять минут в дверь вошел Дэниэл в сопровождение невысокого мужчины в деловом костюме с портфелем.
– Здравствуйте, дамы и господа. Меня зовут Стив Блэк. Я представляю интересы мисс Лоуренс, – представился он.
Прошел к креслу, присел, открыл портфель и вынул оттуда папку.
– Насколько я понимаю, здесь присутствуют все лица, упомянутые в завещании? – поинтересовался он у Дэниэла. – Да. За исключением Саманты Пирс, но она несовершеннолетняя и ее интересы представляю я, как опекун, – ответил Дэниэл и прислонился к арке, ведущей в прихожую, складывая руки на груди. – Хорошо. Тогда приступим, – сказал он, раскрыл папку, взял оттуда пару листов бумаги и начал зачитывать, – Я, Нэтали Александра Лоуренс, находясь в здравом уме и трезвой памяти, завещаю...
Согласно ее завещанию, все авторские права на программное обеспечение, что она разработала для группы, переходили ко мне. Остальные программы с ноутбука Нэтали, должны быть переданы Дэниэлу. Каждому было что-то завещано из ее личных вещей, в память о ней. Все остальное имущество она распорядилась распродать или отдать на благотворительность. Вырученные деньги должны быть положены на ее счет, который в свою очередь переходил к Саманте, по достижению ею совершеннолетия. Опека над ней до этого дня оставалась так же за Дэниэлом.
– Кроме того, мисс Лоуренс оставила письмо вам всем. Она настаивала, чтобы я зачитал его вслух, – сообщил он, закончив оглашение завещания, и добавил, – Мне очень неудобно, поскольку обращения достаточны личные, но я попробую, – и начал читать:
«Дорогие мои, замечательные!
Если сейчас этот мужик в деловом костюме читает это вам...» – адвокат смутился, но продолжил, – «значит, все пошло не так, как я планировала. Что ж хреново, но суть не в этом. За это недолгое время каждый из вас стал для меня не просто другом, а родным человеком. И если вы хотите, чтобы я покоилась с миром, а не шастала за вами по пятам, в виде унылого приведения или того
Кевин, продолжай заражать всех позитивом и оставайся собой, что бы не случилось».
Битбоксер улыбнулся и опустил голову, скрывая скупые мужские слезы.
«Кирстин и Эстер — продолжайте присматривать за этими тремя остолопами. Будут бедокурить – разрешаю рукоприкладство».
Блондинка, нервно хихикнув, посмотрела на шатенку, и обе кивнули.
«Эстер, к тебе у меня есть личная просьба. Забудь и живи дальше, радуйся жизни и хотя бы иногда отпускай самоконтроль. Безрассудство тоже полезно. Для здоровья и личного счастья».
На этот раз Каплан отвернулась к окну, пряча слезы.
«Авриэль, знаю, что возможно пожалею о своих словах, но присмотри за Самантой. Да, и имей ввиду, я и оттуда исполню свою угрозу, если ты себе позволишь лишнего».
Бас ухмыльнулся, опустил взгляд и уставился на свои руки, сцепленные в замок.
«Митчи, моя Королева, позаботься о наших мальчиках. Я знаю, что они оба могут быть невыносимы так, что прибить обоих хочется на месте, но ты уж наберись терпения».
Брюнет прерывисто вздохнул, смахнул пальцем слезу и кивнул кому-то невидимому, смотря в потолок.
«Дэниэл, я знаю, что не честно получилось, просила помочь с опекой, а теперь получается повесила ее на тебя, но так получилось. Надеюсь, что ты не бросишь Сэм, хотя бы в память обо мне. Это не надолго, да и ребята, я думаю, если что помогут тебе».
Шатен опустил взгляд, смотря на носки своих ботинок, и как все кивнул.
«Скотт... Тебе я не знаю, что сказать... Чтобы ты не переживал? Глупо. Чтобы ты забыл? Вряд ли. Могу сказать только: «Прости. Я люблю тебя. Ты лучшее, что было в моей дурацкой жизни». И еще. Не вздумай бросить петь!»
Как я чувствовал себя в этот момент? Как будто, еще один вздох, и боль, которая, казалось, притупилась, после того, как я все же осознал, что ее больше нет, разорвет меня изнутри. Я уставился на журнальный столик, и слезы одна за другой стекали по щекам.
Адвокат же продолжал читать:
– Вы все, пообещайте, что не смотря ни на что, вы не бросите друг друга! Я люблю вас. Простите, что причинила боль. Навсегда ваша Нэтали», – закончил он и добавил, – Здесь еще наставления для мисс Пирс, но я думаю, смысла зачитывать нет. Мои соболезнования.
Он тихо положил листы обратно в папку и оставил ее на столе. Поднялся и направился к выходу, в сопровождении Дэниэла.
Ребята какое-то время еще сидели, тихо что-то обсуждая, но вскоре разъехались по домам. Я же все так же сидел в кресле, вцепившись в подлокотники, и пялился, не моргая, на журнальный столик.
– Скотт, ты в порядке? – тихо спросил Митч. – Нет, – ответил я, – Я не в порядке. Я нихрена не в порядке! – уже срываясь на крик, добавил я и рванул на выход.
Покинув дом, пошел быстрым шагом по улице, куда глаза глядят. Не знаю сколько времени я вот так бродил по улицам ЛА... На одном из перекрестков мое внимание привлекла неоновая вывеска «BAR» и я направился к ней.