Ангел для кактуса
Шрифт:
— Это твой бокс? — спрашиваю я, стараясь заглушить словами стук охваченного пламенем сердца.
— Да, — односложно отвечает он, хотя мне хотелось бы услышать все подробности, чем он здесь занимается, кем руководит.
— Ты владелец автосервиса?
— Совладелец, — спокойно поправляет он меня.
— Твой совладелец не будет против того, что ты здесь устроил? — я киваю на крышу, на которой внезапно замечаю официанта, и не могу сдержаться, чтобы не захихикать — тот парень, кажется, слегка смутился, когда увидел, как я
— Нет, не будет. Совладельцы в курсе.
— Совладельцы? — смущенно переспрашиваю я и снова осматриваюсь по сторонам, потому что мы оказываемся внутри помещения.
В глаза сразу же бросается благородно-кофейного цвета машина, похожая на старую «Волгу», и я тот час же понимаю, о каких шоколадках шла речь.
Мы направляемся к винтовой лестнице, и по пути я не могу не прикоснуться к полкам стеллажей, заваленных странными деталями, инструментами, баллонами с какой-то жидкостью. Я как будто попала в другой мир, чуждый мне, неопознанный, оттого не менее притягательный.
— Сколько вас?
— Четверо.
— Ого! И как много человек на вас работает?
Алексей отчего-то смеется, но я не успеваю спросить его, в чем причина — мы оказываемся на крыше бокса.
Нас встречают два официанта: тот самый парень, которого я успела увидеть снизу, и девушка. Парень держит в руках поднос с бокалами, а девушка, премило улыбаясь, приглашает нас пройти к столу. Я не сразу узнаю в ней Катю. На ней смешной темно-зеленый фартук с отутюженными оборками и белоснежное полотенце на предплечье.
Нет, она не может быть пассией Алексея, иначе бы роль официанта расценивалась более чем унизительно!
— Привет! — довольно дружелюбно подмигивает мне она.
— Привет, — растерянно отзываюсь я.
Вот пропасть! Как я могла мерить людей одной линейкой! Алексей же заикнулся, что здесь я увижусь с его друзьями.
Глава 28. Алексей
Мы садимся за стол, и я не могу оторвать взгляд от Лины. В свете мигающих лампочек ее черное простенькое платье кажется загадочным, локоны, обрамляющие светлое лицо, отливают золотом, а в глазах — торжественный блеск. Черт! Она такая красивая! Не хорошенькая, не миленькая, а именно красивая! И я теряюсь в собственных ощущениях.
Лина опускает ресницы, по-детски смутившись моего неприкрытого восхищения, в то время как я продолжаю бессовестно смотреть на нее, на эту девчонку, ворвавшуюся в мой устоявшийся мир так внезапно. Я хочу снова взять ее горячие тонкие пальчики в свою ладонь и через них передать ей все то, что чувствую, но вместо этого беру бокал с шампанским.
— Спасибо, — едва слышно произношу я.
— Спасибо? За что? — так же тихо спрашивает она, и звон хрусталя заглушает ее голос.
Я делаю маленький глоток и отставляю свой бокал в сторону.
— За то, что открылась.
За то, что ты здесь, со мной!
И мне кажется, что сегодня
Лина виновато пожимает плечами:
— Не знаю, как это получилось, — и, отказавшись от шампанского, тянется за кисточкой винограда. — Прости! Я не хотела загружать тебя своими проблемами.
Я слежу за тем, как она разбирает гроздь на виноградинки, берет самую крохотную и отправляет ее в рот.
— Похоже, сегодня прощеное воскресенье! — смеюсь я. Столько раз за вечер нами были произнесены слова извинения. — Или прощеная пятница.
— Похоже на то, — соглашается она. И после непродолжительной паузы добавляет: — Но я действительно хочу извиниться за то, что так скоропалительно ставлю людям клеймо по их статусу.
— Знаешь, может, твоя теория не такая уж и ошибочная, — приподнимаю бровь я, вспоминая недавнюю выходку Шуши, благодаря которой я наконец-то разобрался в своих друзьях. А следом за Ольгой на ум приходит и отец, который, видимо, тоже считает, что за деньги все продается и покупается. Но сейчас я не желаю о них думать, поэтому предлагаю: — Давай сделаем несколько снимков? — и указываю на парочку кактусов, которая, я уверен, чувствует себя здесь лишней.
Лина согласно улыбается и достает из сумочки телефон.
— Два кадра крупным планом и один вместе с тобой! — вдохновенно произносит она.
— Почему со мной?
— Потому что твоя персона вызовет не меньшее оживление!
Привстав, она фотографирует своих подопечных, а потом наводит камеру на меня.
— Я согласен, — твердо заявляю я.
На что Лина смеется:
— И все-таки ты эгоцентрик!
— Может быть, — с деланным равнодушием отвечаю я. — Но у меня есть более веские основания, чтобы согласиться на публикацию себя в твоем Инстаграме.
— И какие же?
— Твои неугомонные подписчики обязательно захотят узнать, с кем же этот эгоцентричный супчик в черной идеальной рубашке ужинал при свечах. И тогда… тебе точно не отвертеться!
Лина звонко хохочет и откладывает телефон в сторону.
— Нет-нет, давай! Сделай с десяток кадров! Я буду тебе позировать! Вот так, смотри! — я принимаю расслабленную позу и, закинув ногу на ногу, заношу руку за голову. Мне с трудом удается сдерживать смех, потому что позировать на камеру я как раз таки не умею. — Ну как, похож на того, кем все станут восхищаться?
Мы оба смеется, и я киваю Кате с Даником, которые, прикинувшись невидимками, стоят в стороне с улыбками в пол-лица. Сейчас они принесут нам закуски, и мы продолжим этот чудесный вечер, спустившийся так скоро на город.
— Как много у тебя друзей, готовых пойти на подобные авантюры? — Лина провожает «официантов» взглядом, полным веселого одобрения.
— Не так давно я считал, что их гораздо больше, — совершенно откровенно отвечаю я. — На самом деле их не так-то и много.
— Десять? Двадцать? Тридцать?