Ангел из прошлого
Шрифт:
– С такими успехами ты не женишься, нет. – Отец сильнее сжимает его одежду и встряхивает. – Ты все потеряешь, все упустишь. Если ты хоть немного оплошаешь – я тебе жизнь испорчу так, что ты в ад сам захочешь спуститься без моей помощи.
– А как же фирма? – Назарий стискивает зубы и вообще держит себя, как только может, чтобы не плюнуть ему в лицо. – Без меня ты ее не получишь.
– Да, фирма… – Отец, произнеся это слово сейчас, даже хватку ослабляет и свой звериный взгляд отводит в сторону. – Сегодня я буду незаслуженно добрым к тебе. И даже прощу, если ты собственноручно выкинешь
Речь отца прерывает звон, который доносится из столовой. Такое ощущение, что там бьют посуду. За ними следуют крики, визг и снова звон.
Не сговариваясь, они резко подаются в сторону запертой двери. Впрочем, дверь в эту же минуту открывается, из нее выбегает Сима. Назарий не успевает разглядеть выражение ее лица, так стремительно все происходит. Отец быстрым шагом идет в столовую. Назарий мешкает. Пара коротких раздумий – и он отправляется вслед за отцом, чтобы Алена не наплела ему небылиц и не испортила окончательно его треснувший по швам гениальный план.
Беглянка
12. Беглянка
Сима изо всех своих слабых сил бежит к воротам, не оглядываясь. К счастью, они не заперты: кто-то забыл защелкнуть кованый замок, калитка чуть приоткрыта. Скорее, скорее! Не нужно было приходить сюда. Не нужно. На что она рассчитывала? Это страх так затмил ее рассудок, что она согласилась пойти с малознакомым человеком неизвестно куда… Ох, что бы сказал на это папа? Лучше пусть он никогда об этом не узнает.
Интересно, что имел в виду Назарий, когда говорил отцу о родной крови? Эти странные путанные разговоры только заставили ее нервничать. Она такая наивная и глупенькая, что не поняла ни капли смысла, а спросить постеснялась. Да и ей лучше молчать. Ей там не место. Жаль, что она не поняла этого сразу.
И куда теперь? Сима замедляет шаг, отбежав на приличное расстояние. Ноги ее привели на знакомую длинную улицу. Она проходит вдоль детдома, а там дальше – тот самый старый район, где ей запрещала гулять Тамила, ветхие четырехэтажки, большая свалка, бомжи…
Федот! Сима поспешно идет туда. Курточка, которую она успела схватить с вешалки, и порванные в нескольких местах сапоги почти не греют, и холод уже пробирается до самой души. У ее старшего друга, конечно, нет дома, и он не сможет напоить ее горячим чаем, но зато он знает одно место, где можно остановиться на время, отогреться и подумать, что делать дальше.
– Ба, кого я вижу! – Рыжий толстяк, завидев ее издали, идет к ней навстречу, широко распахнув руки. – Мой милый ангелочек взял и прилетел! Что же тебя так давно не было? Я тут уже успел соскучиться…
От добрых слов и ласкового взгляда мутных зеленых глаз Симе становится чуточку легче. Но только чуточку: в следующую минуту она заливается слезами.
– Ну, ну, – смущенно перетаптывается рядом Федот. – Разве я сказал что-то плохое? Глупый бомж тебя ненароком обидел, да? Я ж, ты знаешь, говорить не мастак, вот…
– Нет, что ты! – Сима поспешно вытирает лицо рукавом и сжимает обеими руками его большую огрубевшую ладонь. – Просто… там было много всего, не хочется
– Я бы вот что – в ночлежку бы тебя пригласил, – залихватски машет рукой Федот, а сам смотрит обеспокоенно. – Но боюсь, что снова откажешь.
– На этот раз не откажу. – Сима мотает головой так, что ее стриженные волосы разлетаются во все стороны. – Пойдем в ночлежку прямо сейчас. Мне нужен временный дом, потому что мне пока что негде жить.
По дороге Сима рассказала ему о том, как Назарий увел ее из детского дома, пообещал найти отца. Но потом…
– А потом, – Сима опять начинает всхлипывать, – Назарий с Валерием Романовичем куда-то вышли, а я осталась одна с этой Аленой. Она на меня посмотрела так недобро, что я испугалась и вышла из-за стола. Она говорила со мной, а я молчала. Она говорила о том, как я плохо выгляжу, что я здесь лишняя и никому не нужна, что я должна уйти… Говорила, что я хочу отобрать у нее жениха… Но мне нужен только мой папа, как она не понимает? Я пыталась ей объяснить, что делаю в доме Назария, но она меня не слушала. Стала бросаться бокалами, а потом схватила, не помню, или тарелку, или еще один бокал, а там на столе были осколки. Она порезала палец и стала звать на помощь или просто кричать… я не помню. Было много крови… и… я убежала. – Сима низко опускает голову. – Хотя Назарий и обещал найти моего папу, но сегодня в его доме мне было очень страшно.
– Ничего. – Федот приобнимает ее за плечи. – Ты же теперь со мной, а я тебя в обиду не дам, – он грозит кулаком воображаемым врагам. – Я буду драться, – хорохорится он. – Я тебя защищу.
Ночлежка – приземистый двухэтажный домик – встречает Симу радушно, как свою. И впрямь, ее одежда вполне подходит ко всем обитателям этого места. Их впускают, проводят внутрь, Симе предлагают стул. Федот крутится вокруг нее, мечется из стороны в сторону, находит чистый одноразовый стаканчик и просит, чтобы включили чайник. А потом командует и возмущается, что чайник не хочет быстро закипать.
Душно. У Симы начинает болеть голова. Она опускает ее на руки. Из полудремы ее выводит легкое дерганье за рукав.
– Скоро придет. – Федот просто вне себя. Он довольно улыбается и чуть ли не пританцовывает, хотя сегодня, к счастью, не пьян.
– Кто? – Сима плохо соображает из-за нехватки воздуха и накатившей слабости.
– Кто, кто, ну помнишь, я тебе все про него говорил? – Он наклоняется к ней, и его зеленые выпученные глаза блестят от восторга. – Наш благодетель. Тебе он тоже понравится, бомж Федот дело говорит! Вот.
– Я не хочу ни с кем знакомиться, – отодвигает его от себя Сима.
– Он принесет хлебушка и печенья, – радуется Федот. – Он хороший и добрый.
Тут, как по заказу, дверь открывается, и на пороге появляется не кто иной, как сам Олег. Сима даже привстает со стула.
Она прячется за Федота, но поздно – Олег ее заметил. И большими шагами идет к ней.
– Сима? – Он опускает на стул свои пакеты и берет ее за руку. – Почему ты здесь? Ты замерзла?
Он согревает ее руки в своих, а сам смотрит и смотрит. Пауза как-то затянулась, Федот аж языком прицокивает, отчего Сима вздрагивает и смущается.