Ангел из прошлого

Лайм Юлиана

– Ты в порядке? – спрашивает Назарий, не найдя ничего лучшего сказать.

Сима поворачивается к нему. В ее глазах стоят слезы. Назарий проходит внутрь каморки и останавливается. Что дальше делать, что говорить? Кто бы подсказал. Эта Алена все перепортила, если бы не она,

отец, может быть, так не выпендривался, и Назарию легче было бы начать с ним разговор о самом главном. Но что случилось, то случилось – ничего уже не исправить.

– С Аленой все понятно, – говорит он, помешкав. – Но ты не обижайся на отца. Он… в общем, он не такой злой, как кажется.

Сима смотрит на него так странно, будто видит впервые.

– Я не понимаю, – с трудом произносит она.

– Просто у отца плохой характер – ну, это сложно не заметить, конечно… Не обращай внимания, со временем он привыкнет к тебе.

– У меня такие странные мысли… – Ее огромные глаза становятся еще больше. – От них просто сердце разрывается, не могу ни думать об этом, ни говорить.

– Ты не принимай это на свой счет. – Назарий всерьез начинает беспокоиться о том, не сказалась ли произошедшая ситуация на ее душевном здоровье. – Отец меня не любит, так уже сложилось, ничего не поделать. А Алену он защищал только потому, что ему это выгодно.

– Нет, не в этом дело. Мне кажется, что он не твой отец, – едва слышно шепчет она.– Папы такими не бывают.

Назарий фыркает. Что она такое говорит, что за чушь! Он только собирается тут же ответить, но задыхается от возмущения. И от дикой мысли, совершенно дичайшей, но такой родной и близкой, которая всегда

жила в его голове – почти всю его сознательную жизнь.

– Ты права, – говорит он. – Он мне не отец.

В комнате слышно, как тикают настенные часы, и как бьется в стекло маленькая, согревшаяся в тепле муха. Назарий крепко стискивает зубы и отводит глаза. Его же слова становятся для него откровением – они поражают, бьют в самое сердце и при этом совсем не удивляют. Как-то странно и двойственно у него в душе. А ведь и правда – чему удивляться. Папаша сделал все, чтобы сын его не считал за близкого человека, и продолжает поступать в том же духе.

Сима смотрит на него испуганными глазами, в которых по-прежнему стоят слезы.

– Значит, – прерывающимся голосом произносит она, – этот человек… – она неловко машет рукой на дверь, – и правда тебе не родной?

Назарий сердито дергает головой.

– К сожалению, роднее не придумаешь, – разуверяет ее он. – Но отцом я его называю только потому, что так положено, а не потому, что мне этого хочется.

– Кажется, я тебя понимаю, – бормочет Сима. – Но все равно… Мне так жаль!

Назарий поднимает глаза к потолку. Теперь он вызывает жалость. Докатились.

– Вот только не надо этого, – говорит он с долей отвращения. – Мне не нужен отец, я уже не маленький. Мне есть, чем заниматься, куда стремиться, о ком заботиться… У меня есть прекрасный друг, еще и Фролыч, за которым нужно постоянно следить. А ты – родной, не родной… Это не самая моя большая проблема, поверь.

Конец ознакомительного фрагмента.