Ангел-мечтатель

Буря Ирина

Как на меня постоянно сбегались смотреть другие отделы, как на особо яркий экземпляр в цирке уродов — и я откладывал момент своего освобождения, чтобы продвинуть-таки в ангельские массы нашу земную историю, уже конфискованную внештатниками.

Как Стас сообщил мне о полной утрате связи с Татьяной — именно в тот момент, когда она была в отделе аналитиков и в полной их власти …

Именно в этот момент лицо Татьяны мучительно исказилось, и с легким стоном она нагнулась вперед и спрятала его в руках.

Не выдержала моего рассказа, проникновенно

подумал я. А мне, между прочим, пришлось его прожить! И это я еще ни слова не сказал о своих в ней сомнениях. Редких, коротких и безжалостно подавленных. В отличие от ее смакования своих.

Впрочем, это и к лучшему — незачем ей знать о совершенно несвойственных мне мгновениях слабости. Наоборот, самое время переходить к типично победному финалу моей истории: непринужденное преодоление прозрачной стены одной только силой воли, марш-бросок легкой поступью через пустыню к башне темных, молниеносный рывок из нее к учебному зданию, безукоризненное проникновение через заслоны внештатников вокруг него, освобождение ее из вечного рабства у аналитиков в последний момент …

Вот, кстати, нужно напомнить ей, что она меня после всего этого искусала. И намекнуть на то, что бы с ней было, если бы на моем месте Стас оказался …

— Так, слушай сюда! — отчеканил у меня в голове его голос. — И имей в виду: Татьяну я уже ввел в курс дела. И дал ей добро на любые действия, чтобы вбить тебе в башку, что нужно делать.

Святые отцы-архангелы, я знаю, что вы меня постоянно подслушиваете и реализуете обычно самые опрометчивые мои пожелания — можно отмотать время на сутки назад и поставить-таки Стаса на мое место в учебном здании?

— Не слышу «Так точно!», — отозвалось тяжелым рокотом у меня в голове, и вовсе не отцов-архангелов.

— Я слушаю, — коротко подумал я. Чтобы не нагрубить — всем внимающим.

— Подписание контрактов с новым отделом отложили, — удовлетворившись, видимо, моим ответом, перешел Стас на деловой тон. — Татьянино предложение взять тебя в штат рассмотрят после расследования твоего побега. Чтобы стоял мне насмерть: я уже доложил, что тебя допросили и что ты на допросе показал.

— А можно узнать, кто меня допросил? — поинтересовался я. Чтобы во время расследования впросак не попасть.

— Мы, само собой, а внештатники продолжат, — снова загрохотал он. — Легенда такая: когда тебя целитель сканировал на предмет нетронутости Татьяниной памяти, ты поинтересовался причиной, и он тебе сообщил о ее необычном поведении — она тогда перед наблюдателями в себе замкнулась, помнишь?

— Еще бы, — подстегнул я его к продолжению. Чтобы вновь не сорваться в мрачные подводные глубины.

— Пофыркай мне еще! — ожидаемо взвился Стас в ответ на мой всего лишь намек не отвлекаться. — С целителями договорено — они это подтвердят. В результате у тебя сорвало крышу — в это все поверят. Сбежал ты через выход с блокпостом — мы там тогда пошумели, скажешь, что это твоих рук дело.

— А как я у вас в руках оказался? —

с искренним интересом спросил я. Чтобы ткнуть потом сравнением в нос своих бывших сторожей в пустыне.

— Так мы же не внештатники! — мгновенно развеселился Стас, уловив, по всей видимости, мою мысль. — Паника тогда поднялась не слабая. До нас слух, понятно, дошел — вот и решили подсобить родственному отряду. Но ты этого не знаешь! — спохватился он. — Ты проник в учебку, в инвертации и ничего не соображая — решил, что Татьяне снова память вычистили. Схватил ее, поволок к выходу, чтобы наедине расспросить — а мы все выходы перекрыли и там вас и приняли.

— А Тень как у вас оказался? — сосредоточенно нахмурился я. Чтобы подготовить убедительные намеки на его соучастие в налете Стаса.

— Аксакал тебя не касается, — отрезал он. — Ты его потом даже не видел. Татьяну тоже — ее сейчас в другое помещение уведут. И тебя я очень кстати связал, — довольно хохотнул он. — Мои орлы тебе еще пару синяков для правдоподобия поставят.

— Я предпочел бы ограничиться внутренними кровоизлияниями, — буркнул я.

— Я им передам, — с готовностью подхватил он.

— Предполагаемыми, — торопливо уточнил я. — Я сам их изображу.

— Ты мне, главное, не изобрази ничего, кроме того, что тебе сказано, — вновь посуровел у него мысленный голос. — Не то, что ни единого шага — ни единого слова, ни единого взгляда в сторону. Иначе и моих, и целителей подставишь. И даже если только сам снова влипнешь — подумай о Татьяне. — Он помолчал и затем отрывисто добавил: — Вытаскивать тебя будет некому.

— В смысле? — напрягся я. Чтобы вспомнить те далекие, идиллические времена, когда я находился на земле в невидимости и в полной уверенности, что должен и могу рассчитывать только на себя.

— Меня сняли, — еще короче бросил он и отключился.

Глава 5.6

А кулаком под занавес зачем? Нет, вроде, непохоже. А чего тогда в голове зазвенело? И не рявкнул как будто — спокойно сказал, даже тихо. Так тихо, что я, может, не расслышал как следует? Да быть такого не может! Стас в родных пенатах — величина постоянная, неизменная, к сожалению, и совершенно незыблемая. Точно ослышался! И уши прочистить нечем — связал же по рукам и ногам, гад!

Я перевел взгляд на Татьяну. Это он, наверно, решил меня на испуг взять, чтобы я его приказам в точности следовал. Сейчас она мне скажет, что он уже все, в целом, уладил, и нам нужно только подтвердить его слова …

Татьяна уже отняла руки от лица, но сидела, все так же нагнувшись вперед и глядя прямо перед собой ничего не видящими глазами. Я вдруг как-то сразу осознал, что ей он сказал то же самое и ее-то ему как раз удалось напугать. А я до нее даже дотронуться не могу, не говоря уже о том, чтобы обнять и успокоить — снова ему, гаду, спасибо! Ну, все. Давить ему меня больше нечем, так что пусть мне больше под руку не попадается.