Ангел Смерти
Шрифт:
– А, вот ты где! – рядом со мной вырос Ласточкин. Бесцеремонно схватив меня за локоть, парень повернулся в сторону коридора, но потом всё же опомнился: – Борис Сергеевич, извините, перемена короткая, а мы ещё в столовку хотели успеть.
– Да-да, конечно, – мужчина удивлённо моргнул. – Извини, Василиса, что задержал.
Не успев ничего ответить, чуть ли не вприпрыжку понеслась за спешащим Даниилом, рискуя на очередном повороте либо с кем-то столкнуться, либо просто расшибить лоб, банально вписавшись в стенку.
–
– Обедать, – как ни в чём не бывало, ответили мне, и ослепительно улыбнулись.
«Кого-то мне этот оболтус напоминает…» – задумчиво протянула память, недоумённо расталкивая сонный мозг. – «Вот только кого?»
В местный общепит мы не успели: прозвенел очередной звонок, и пришлось идти на следующий урок. По расписанию у нас были две литературы подряд. Представив себе перспективу ещё раз слушать про «Анну Каренину» или «Тихий Дон», уже хотела слинять, как вспомнила о своём чёртовом задании – выйти на след кукловода Кровавой Мери.
– Элеонора Викторовна заболела, – после пятнадцати минут ожидания преподавателя в классе, про нас наконец-то вспомнили. – Завтра найдут замену, а сейчас можете быть свободны.
Чуть не сметя бедного завуча, стоящего в широких дверях, толпа радостных школьников лавиной устремилась в гардеробную, чтобы уже оттуда разбежаться по своим загадочным делам, и не вспоминать о школе номер 2137 как минимум до утра.
Медленно плетясь в хвосте своих счастливо приобретённых однокашников, довольно улыбалась. Хоть и не узнала ничего интересного, но зато тяжёлый учебный день завершился, что, несомненно, радовало.
– Данька, пошли с нами в «Бродяжку», там пиво на разлив без предъявления документов продают! – Рядом с блондином тормознулся невысокий очкарик с конопатым носом и курчавыми, торчащими во все стороны зелёными волосами.
– Не, Толян, я сегодня Ваську провожаю, – даже не спросив моего согласия, наглый Ласточкин выхватил из моих рук сумку.
– Не нужно из-за меня отказываться от общения с друзьями, – испугано вздрогнув, попыталась отобрать торбу обратно. – Тем более за мной должны заехать.
– Это кто же? – Недовольный прищур и такие знакомые интонации, пробирающие до костей и заставляющие вспоминать все свои прегрешения разом, неприятно резанули по нервам.
– Асука, – не знаю почему, но выпалила имя фамильяра, хотя изначально собиралась соврать про бойфренда.
– Вот никогда ты врать не умела, Вася, а ведь уже пора бы и научиться! – Высказавшись, Данька быстро вышел из массивных школьных дверей, оставив меня, нервно прижимающую отвоёванную сумку к груди, стоять столбом в гардеробе.
– Эх, вот же... окаянный! – рядом со мной неожиданно выросла бабуська-уборщица. – Ты на него не злись, детонька. Данечка – хороший, просто воспитан не по-людски.
Заинтересованно приподняв бровь, всем своим
– Родители у него, чай, очень богатые, всё больше работой занятые, а на родную-то кровиночку времени совсем и не остаётся, – бабуля была счастлива потрепать языком, ни капли не рискуя, получить по шапке от начальства за праздную болтовню. – Даня же вырос на диво отзывчивым мальчиком, порядочным, вот только...
– Бабушка, не томите, – поняв, что информатор по какой-то неведомой причине утаивает часть интересующих меня сведений, чуть не взвыла в голос и включила актёрское мастерство. – Может... Может, я смогу помочь ему? – и для пущего эффекта ещё бы слезу пустить, но чего не умею, того не умею.
– Ох, правду говорят, что любовь зла... – недвусмысленно намекнула уборщица на истинный облик моего нового знакомого. – Ну, да ладно, чем чёрт не шутит? В нашей школе учатся как богатые, так и детишки из среднестатистических семей, которые выглядят на фоне первых настоящими бедняками. Как-то так повелось, что некий мальчик или девочка из богатой семьи выбирает себе протеже.
– Простите, кого? – подумав, что бабулька ошиблась со словом, банально не зная его значения, или, что маловероятно, меня подвёл слух, решила всё-таки переспросить.
– Любимчика, если по-простому, – перевела уборщица, чем окончательно добила слушательницу. – Так вот, выбрав себе протеже, патрон начинает оплачивать его расходы и помогать в учёбе – либо сам занимается с оболтусом, либо репетиторов нанимает.
– И что требуется взамен материальных благ и прокачанных извилин? – осипшим от ужаса и отвращения голосом я могла бы, наверное, самого Сатану заставить спрятаться под котлом, лишь бы не попадаться мне на глаза.
– Ничего... Хотя, некоторые ребятки парами ходят, может, там уже и дело до постели дошло, но большинство просто хочет помочь, а там уж как получается.
А вот лично мне как-то с трудом верится в благотворительные намерения местных «Буратино», готовых на всё ради собственного развлечения. Может быть, я и предвзято смотрю на вещи, и даже в какой-то степени цинично, но жизнь Василисы Ласкиной так сложилась, что не верится мне больше в людскую доброту и сострадательность, пропагандируемые сейчас словоохотливой уборщицей.
– Анна Егоровна, вас просит зайти завуч, у неё там какие-то проблемы с цветами, – словно благословение свыше – иначе непременно бы поцапалась с бабулькой, отстаивая свою точку зрения – в гардеробную влетела светловолосая младшеклассница и, выпалив приказ завуча, на крейсерской скорости скрылась за дверьми школы, наверное, спеша домой.