Ангел-стажёр

Буря Ирина

– Добрый день!
– проговорил я, переводя дух.

Мой руководитель молча смотрел на меня. Без какого бы то ни было выражения. Я насторожился. Я уже встречался с его ровным отношением, сдержанным неодобрением, легким, едва уловимым юмором, но сейчас на его лице не было написано ровно ничего.

Я вдруг заметил, что в его кабинете нет тех уютных кресел, в которых мы не раз беседовали. Понятно, дружеским этот разговор быть не обещает. Но и никаких стульев там не оказалось - ни возле его стола, ни посреди кабинета. Похоже, мне предписано стоять. Я похолодел - в таком положении преступнику приговор оглашают.

Молчание затягивалось. Чтобы хоть

как-то начать, я примерно повторил свое к нему обращение через оператора. Почти заикаясь под конец под его непроницаемым взглядом.

– Вы уверены, что действительно отдаете себе отчет в случившемся?
– наконец медленно проговорил он.

Вот он - мой шанс высказать свою версию событий!

– Да, и я хотел бы объяснить… - торопливо заговорил я.

– В масштабе случившегося?
– перебил он меня.

– Я не совсем понимаю… - растерялся я. Можно подумать, у той аварии сотня свидетелей была, которым пришлось внушать несколько иную ее версию.

– Я так и думал, - отметил он даже без намека на удовлетворение.
– Очевидно, Вы забыли, что, получив разрешение на весьма необычный стиль пребывания на земле, Вы взяли на себе ряд дополнительных обязательств.

Ничего себе, так это когда же было! Я порылся в памяти. Ну, Тошу наставлять брался - так он уже так заматерел, что временами набирался нахальства мне советы давать. Позже за Мариной приглядывать обещал - так у нее и свой собственный хранитель появился, и Максим со Стасом возле нее все время крутились. С темными, вроде, обещал без надобности не контактировать - так я и не контактировал почти, разве что по официальным случаям и при большом скоплении свидетелей. А, вот еще в работу наблюдателей мне было практически приказано не вмешиваться. Я скрипнул зубами, вспомнив то ежедневное ядовитое присутствие рядом с Игорем. Ну, подумаешь, в нокаут его один раз послал - так доказательств у него как не было, так и нет. И вообще - при чем здесь авария?

По всей видимости, последний вопрос у меня на лице нарисовался. Я очень надеялся, что он хоть не вслух из меня вырвался.

– Ваше постоянное и чрезмерное вовлечение в свою миссию непосвященных во все аспекты ангельской деятельности должно было исключить для Вас даже малейшую возможность провала, - все также холодно и безучастно объяснил он.
– Люди переживают трагедии намного спокойнее, если не знают, что те являются результатом халатности наших представителей.

Марина! Ну, как же я сразу-то не догадался? Я всегда знал, что мне от нее ничего, кроме неприятностей, ждать не приходится - хоть на том свете, хоть на этом. Уж с ней-то наверняка все три приставленных к ней ангела не справились, если ее жажда мести за подругу обуяла. Особенно если меня сразу эвакуировали, и ей не на ком оказалось эту жажду оперативно утолить.

– Впрочем, даже Ангелы из Вашего окружения позволили себе неадекватную реакцию, - продолжил он после небольшой паузы, словно дав мне возможность проникнуться всей серьезностью обвинения.
– Вместо того чтобы извлечь урок из Вашего непрофессионализма и удвоить внимание к своим обязанностям, они принялись посылать нам запросы о Вашей дальнейшей судьбе. Ваш непосредственный коллега вообще посмел требовать от меня информации - под Вашим влиянием, как мы понимаем.

Ага, ну да, лет эдак двадцать назад он, может, и был под моим влиянием! Но честно говоря, я даже растрогался - вот недаром все-таки я на этого паршивца столько сил в свое время потратил! Он мне теперь целую группу поддержки сколотил. Там, небось, собратья-хранители собрались -

Маринин Киса, Анабель точно, а может, и ее французы… Только бы Максима не привлекли - он, конечно, адвокат хороший, но в первую очередь темный, замолви он за меня словечко, чует мое сердце, оно мне боком вылезет.

– Что уже тогда говорить о Вашем сыне?
– добавил мой руководитель, и я вновь весь обратился в слух.
– Его ситуация и так вызывает много споров. Оценка его наблюдателя все также остается весьма нелестной. Воздействовать на него мы не можем из-за непредсказуемости последствий. А он вознамерился лично выяснить вашу судьбу - Вашу и Вашей подопечной.

– Что?
– чуть не задохнулся я.

– Вы обязаны были предвидеть подобные последствия, - ответил он, не ответив.

– Где мой сын?
– Мне уже было абсолютно плевать на учтивость манер и вежливость тона. Ну да, я, конечно, Ангел, и у меня два крыла, чтобы их обоих - и Татьяну, и Игоря - защитить, но для этого же нужно, чтобы они оба при мне были!

– Там, где ему и положено быть, - никак не отреагировал на мою вспышку мой руководитель.
– Ваш непосредственный коллега взял на себя полную ответственность за него.

Фу, слава Всевышнему, можно решать проблемы по очереди! Так, Тоша, держи его там покрепче, можешь даже иногда подзатыльник ему дать, не сильно, пока я его мать разыщу.

– Я все понял, - сдержанно произнес я.
– Я действительно допустил преступную халатность, тем более преступную, что она повлекла за собой целый ряд осложнений в обоих мирах. Я осознаю это и готов понести любое наказание.

– Наказание себе Вы определите сами, - коротко произнес мой руководитель.

Я оторопел. Я, конечно, слышал, что никакая дисциплинарная комиссия не могла назначить оступившемуся Ангелу более суровое наказание, чем он сам на себя накладывал, особенно после того, как ему подробно объясняли всю глубину его падения. Но мне же только что целую гроздь абсолютно беспрецедентных обвинений предъявили! И все равно сам? Хотя я, конечно, не против. Для такого решения мне понадобятся глубокие размышления, требующие длительного времени…

– Я понял, - повторил я.
– Но мне хотелось бы представлять себе всю полноту картины. Для этого я хотел бы узнать, что случилось с моей … подопечной?
– Я уже настолько отвык от этого слова, что оно мне не менее отвратительным, чем когда-то Татьяне, показалось.

– Вас это больше не касается, - еще короче ответил мой руководитель.

– Вы хотите сказать, что ее судьбу решили без меня?
– медленно и раздельно проговорил я, чтобы не заорать. Они мне еще рассказывать будут, что меня касается? Да она меня касается больше, чем все они вместе взятые!
– Без учета моего заключения?

– Рекомендации Ангела-хранителя принимаются во внимание только в случае его успешного выполнения своей миссии, - ответил он, словно цитату из перечня наших должностных обязанностей зачитал.

Вот этого я не знал. Я почувствовал, что у меня земля … нет, не земля, та уже ушла - пол его кабинета из-под ног уходит. Если не справившегося хранителя действительно навсегда отсекают от подопечного человека… Ну-ну, вот хочу я на это посмотреть!

– Простите, позволю себе с Вами не согласиться, - сдерживаясь изо всех сил, произнес я.
– Меня это касается. Мне нужно знать это, чтобы выбрать наиболее адекватную меру наказания. В данном случае я нес большую ответственность, чем обычно - Вы же знаете, она была не просто моей подопечной, - к концу голос у меня предательски дрогнул.