Ангел во плоти
Шрифт:
Брэдфорд уже принял решение отдать «Золотые дубы» и плантацию Закари, коль скоро отец, оставляет право решения за ним. Он в упор не желает видеть «Золотые дубы». С этим местом связано слишком много воспоминаний, которые будут постоянно питать его гнев и раздражение. Он еще не решил, что ему теперь делать. Он собирался ехать в Техас, на ранчо, которое любил, но сейчас это было невозможно.
Десятое: моей экономке, Ханне, которая верно и преданно служила мне долгие годы, я завещаю пять тысяч долларов и два акра земли, известной под названием «Виллоу фарм», куда она
Брэдфорд улыбнулся, увидев стоящую – иначе не скажешь – с обалделым видом Ханну. Отец всегда щедро платил тем, кто верно служил ему.
"Одиннадцатое: Закари Мейтленду я завещаю единовременно пятьсот тысяч долларов, дополнительно выплату двадцати тысяч долларов ежегодно до конца его жизни и отель «Раш» в Лондоне (Англия); законным наследникам, которые у него могут появиться, завещаю: по пять тысяч долларов ежегодно наследникам женского пола и по десять тысяч наследникам мужского пола.
Двенадцатое: Кристал Мейтленд я завещаю пять тысяч долларов ежегодного содержания с условием, что она родит законного наследника не позже чем в течение двух лет после моей смерти».
Брэдфорд улыбнулся, увидев, как ахнула Кристал. Он заметил также улыбку на лице Закари. Кристал отныне придется подчиняться мужу в постели, подобно оплаченной шлюхе, с мрачным юмором подумал Брэдфорд.
Внезапно он осознал, что вовсе не ненавидит, а скорее, жалеет Закари. Брэдфорд был даже благодарен брату за то, что тот развязал ему руки и избавил от этой стервозной бабы. Подумать только – ведь он когда-то любил ее!
Он снова улыбнулся, когда Джим зачитал о завещании десяти тысяч долларов в год вдове Каден – его содержанке и любовнице – и определенной суммы Роберту Лонсдейлу, которого считал своим третьим сыном. Брэдфорд напрягся, когда прозвучало имя Анджелы Шеррингтон. Он не слышал слов Джима, радостного вздоха Ханны в глубине комнаты и еще одного громкого всхлипа Кристал. Перед ним возник образ Анджелы, обнаженное тело которой было обмотано простыней; руки Гранта обнимают ее, а она его целует… Сука! Проститутка! Интересно, к тому моменту они уже кончили заниматься любовью или только разогревались? Впрочем, это не играло роли. Надо было убить их на месте, что он и собирался сделать, когда увидел их в обнимку на кровати.
Как она когда-то говорила? «Ты должен больше доверять мне, Брэдфорд». И еще: «Я никогда больше не покину тебя. Я люблю только тебя и никого другого». Лживая стерва! Брэдфорд Мейтленд до конца дней своих не будет доверять ни одной женщине!
– Итак, Брэдфорд, теперь это все твое. Как ты чувствуешь себя в роли миллионера?
Брэдфорд поднял глаза. Вопрос Джима Маклолина нарушил его мысли. Он увидел, что в кабинете никого, кроме них, не осталось. Оглашение завещания было закончено.
– Чувствую так же, как всегда, – устало ответил Брэдфорд. – Зачем так много денег?
Джим Маклолин не мог пожаловаться на то, что его собственные дела идут плохо. Он был одним из ведущих адвокатов Мейтлендов и; имел весьма существенный
– Так или иначе, – деловым тоном произнес Джим Маклолин, – у меня имеется копия завещаниям полный список собственности и авуаров. Не сомневаюсь, что ты в курсе всех дел, потому что многие годы представлял интересы отца. Но Джекоб верил также, что земля – сама по себе богатство, и приобрел немало. Между прочим, твои владения разбросаны по всему свету.
– Владения, которые я по всей вероятности, никогда не увижу, – сказал Брэдфорд.
– Какое это имеет значение? Большая часть земель приносит весьма осязаемый доход, на них кормится множество людей. Такое скептическое отношение твой отец вряд ли бы одобрил.
– Возможно, – ответил Брэдфорд. – Но я не испытываю потребности делать деньги, поскольку их у меня более чем достаточно… Что если я все раздам, а затем сам наживу состояние?
– Боюсь, что это невозможно, – твердо сказал Джим. – Как сказано в завещании твоего отца, все владения должны остаться в семье. Они, естественно, могут быть проданы, но никак не розданы. И если ты захочешь отказаться от наследства, оно целиком перейдет к Закари. – Брэдфорд скрипнул зубами. Нет, оно не перейдет к Закари, по крайней мере до тех пор, пока Кристал остается его женой. Ему придется самому распоряжаться миллионами Мейтлендов, как того и хотел отец.
– Какие у тебя сейчас планы, Брэдфорд?
– Я знаю только то, что завтра утром уезжаю в Нью-Йорк… Надо побыстрее опять заняться делом, – неохотно добавил Брэдфорд.
– Стало быть, ты не собираешься навестить Техас? – решился уточнить Джим.
– Нет! – поспешно и с некоторой горячностью ответил Брэдфорд, при этом его глаза сердито сверкнули.
Джим изучающе посмотрел на Брэдфорда. Определенно, что-то терзает душу наследника, он явно не был расположен отвечать на вопросы. Джим опасался, что Брэдфорд придет в ярость от условий завещания, но тот, похоже, слушал вполуха.
– Что ж, я тоже вернусь в Нью-Йорк, как только разыщу мисс Шеррингтон, – сказал Джим, поднимаясь из-за письменного стола Джекоба. – Тебе не удалось что-нибудь выяснить о ее местонахождении?
Брэдфорд ответил не сразу. Он выдержал паузу, чтобы совладать с подступающим гневом. Когда он наконец заговорил, в голосе его явно ощущалась горечь.
– Последний раз я видел мисс Шеррингтон в Накогдочесе, но у меня есть основания предполагать, что вы найдете ее на ранчо в Техасе. Она наверняка будет там со своим очередным любовником – моим управляющим Грантом Марлоу.
Джим лишился дара речи. Мисс Шеррингтон и Брэдфорд еще совсем недавно были так дружны. Что, кстати, в глазах Джима выглядело весьма скандально, потому что он знал о помолвке Брэдорда с Кендиз Тейлор.
– Вот бумаги, о которых я говорил раньше, – прервал наконец паузу Джим, обходя стол и передавая их Брэдфорду. – Есть также письмо твоего отца, которое он просил передать тебе лично после оглашения завещания. Оставляю тебя наедине с письмом. Мы еще увидимся до твоего отъезда, я уверен.