Ангелина – женщина медовая
Шрифт:
– Ромашка? – удивилась Ангелина и села, глядя на кошку.
– Да, так ее покойная хозяйка прозвала из-за белой шерстки, – пояснила Наталья. – Но ты ведь можешь и другое имя дать.
– Зачем же! – сказала Ангелина и погладила Ромашку. – Она ведь к этому, поди, привыкла.
Кошка открыла глаза и тихо замурлыкала. Глаза у нее оказались желтыми и круглыми, словно серединки ромашек.
– Вот тебе и компания, – весело произнесла Наталья. – Я все тебе у нас покажу. Но сначала позавтракаем.
Она села на топчан и поставила на пол корзинку, которую принесла
Закончив завтракать, Ангелина поблагодарила и спросила:
– Где ты взяла эти лепешки? Или сама готовила?
– Сама, сама, – закивала Наталья, вытирая губы кончиками платка. – У меня возле жилища есть что-то типа отдельной кухоньки. Там такая маленькая печка сделана из кирпичей, обмазанных глиной. И сковородки есть, и кастрюли. Хотя Великий учит нас, что в природе никто еду не варит, не греет, все в сыром виде надобно потреблять. А то живая энергия при обработке убивается, и мы ее не получаем, поэтому и болеем. И воду по этой причине варить нельзя.
– Великий? – спросила Ангелина. – Это кто? Глава ваш?
– Да я ж тебе вчера говорила! Ты забыла, что ли? Ну и короткая память! – ответила Наталья. – Великий Пасечник – отец наш и учитель просветленный. Он сюда первый пришел. Тут заброшенная пасека была. Из-за болота, которое все разрастается, ее и забросили, потому что добираться неудобно стало. Понимаешь, тут со всех сторон озеро, оно как бы подковой расположено, а мы, получается, в середине этой подковы, а меж ее краев протянулось болото, и вход на наш полуостров оно как бы запирает. Но территория большая. Я как-то ходила до озера от нашего поселения, так, почитай, только через час дошла до воды. И лес там чистый, сосны в основном. А уж грибов, ягод! Мы собираем их и сушим на зиму. А бруснику мочим. Ее тут ох и много! Землянику и костянику с медом мешаем и в глиняные кувшины укладываем. Мед засахаривается. Очень вкусно получается.
– А молоко? – поинтересовалась Ангелина и кивнула на опустевшую бутыль.
– Нет его тут, – отчего-то понизив голос, сказала Наталья. – Великий по природе живет и всегда говорит, что молоко только детенышам полезно, а взрослым оно вредит. А я страсть все молочное люблю. Вот принесла с собой немного. У Петра коровы шибко хорошие, молоко вкусное дают, густое и аж сладкое.
– Понятно, – сказала Ангелина и оглядела стены хибарки.
На одной висели пучки каких-то сухих трав, в простенке между двух маленьких квадратных окошек была прикреплена цветная иллюстрация из журнала, изображающая икону Богородицы. Чуть дальше висел большой глянцевый плакат. На нем на фоне нереально синего моря стояла красотка в бикини и зазывно улыбалась. Ниже была надпись, приглашающая в тур по Турции. Над топчаном оказался небольшой металлический подсвечник,
«Оригинальный набор!» – подумала Ангелина, но от комментариев воздержалась.
– Ты пока будешь здесь жить, – сказала Наталья, укладывая бутыль в корзину. – Мед прибери в шкаф. Я потом еще тебе принесу. Мое жилище рядом, так что будем соседями. Пошли знакомиться с остальными?
Ангелина кивнула и встала, поправляя кофточку на животе. Но особого желания общаться с кем бы то ни было она не испытывала. Ей хотелось уснуть. Она чувствовала вялость. Тело после вчерашнего похода все еще ломило, натруженные ноги ныли. Но она покорно вышла вслед за Натальей из хибарки.
Солнце только что поднялось и заливало все вокруг золотисто-розовым светом. Роса осыпала пожухлые растения, паутину, протянувшуюся между ними, крохотными сверкающими капельками. Воздух показался Ангелине настолько вкусным, что его хотелось пить, как чистую холодную воду из родника. Она потянулась и заулыбалась. Потом огляделась. Ее хибарка выглядела ветхой. Кое-как сколоченные доски, покосившаяся дверь с заржавленным крючком, тусклые грязные окошки неприятно поразили ее. Но рядом находилось еще несколько подобных жилищ, и они были примерно в таком же состоянии.
– Вы тут не шибко богато живете, – пробормотала она.
– Мы пока испытуемые и не заслужили чести быть приближенными к Великому, – невозмутимо ответила Наталья. – Но все впереди!
– А тут еще что-то заслужить нужно? – усмехнулась Ангелина и запахнула курточку, так как на улице было свежо.
День обещал быть таким же теплым и ясным, как и вчерашний. Женщины поравнялись с соседским домишкой и поздоровались с вышедшим на порог белесым сухоньким старичком. Но Наталья, махнув ему рукой, двинулась дальше.
– И этот дедушка пока не заслужил? – скептически проговорила Ангелина, спеша за ней. – Он же совсем старенький! Ему неудобно в таких условиях проживать!
– Ты про Игната? Но он у нас только два месяца. Родной сын отдал его в дом престарелых под Новосибирском. Но он быстро сбежал оттуда. Игнат рассказывал, что условия там были ужасающими, еда – скудной, персонал – грубым. Его даже били. Вот он и убег на волю. И к «Медунице» прибился. Тоже кто-то из наших его привел.
– Но как же сын, ищет его, поди? – удивилась Ангелина. – Им он сообщил, где находится?
– А зачем? – пожала плечами Наталья. – Они от него избавиться хотели, раз в дом престарелых засунули. Я месяц назад в Новосибирск ездила и по его просьбе наведывалась туда, выясняла. Так никто из родственников даже не поинтересовался, куда он пропал, никто никаких попыток искать не предпринимал, хотя им сообщили об его исчезновении. Вот такие дети ныне! – добавила она и вздохнула.
В этот момент они поравнялись с новым на вид строением, напоминающим длинный сарай. Дверь была открыта, на приступочке сидела девочка лет пяти. На ее коленях играл котенок. Неподалеку стояла полная молодая женщина. Она развешивала мокрое белье на веревке, натянутой между двумя соснами.