Ангелина – женщина медовая
Шрифт:
– И «Медуница» эта, я уверена, тоже секта! – продолжила Катя. – На вид просто поселение, но все признаки налицо! В каждой секте обязательно есть учитель или отец-основатель. И он непререкаемый авторитет для паствы. Здесь имеется Великий Пасечник, так?
– Да, – закивала Ангелина. – И еще я видела какого-то подозрительного братца Миколу, который с ним в тереме находится.
– Вот-вот, – сказала Катя и придвинулась к ней. – И люди собираются вокруг таких «учителей», верят, что они – новое пришествие Христа, служат им. Болезненное воображение – прекрасная почва для
– Чего? – не поняла Ангелина.
– Ну, в общем, что-то типа гипноза, – пояснила Катя, – причем коллективного.
– И зачем надо-то им это? – удивилась Ангелина.
– Цели одинаковые, – усмехнулась Катя, – обогатиться за счет паствы и потешить свое больное самолюбие. И никаких святых целей нет и быть не может. Вот известный сектант Григорий Гробовой. Тоже не слышали?
– Нет, – покачала головой Ангелина.
– Ну как же! Он еще обещал убитым горем родителям детей, погибших в Беслане, воскресить их. При этом требовал с родителей не один десяток тысяч долларов. И те продавали последнее и несли ему.
– Ужас! – выдохнула Ангелина и прижала руки к запылавшим щекам.
– Ничего, вот недавно суд над ним был, так ему 11 лет дали. Пусть сидит и думает о своих «святых» деяниях. И кстати, по статистике, – продолжила Катя, – в секты попадают очень часто именно пенсионеры.
– Да?! – окончательно испугалась Ангелина.
– Конечно! – уверенно проговорила та. – Ведь времени у вас свободного много, заняться особо нечем, психологическое состояние после выхода на пенсию, как правило, подавленное, дети уже взрослые и живут самостоятельно. Вы чувствуете себя никому не нужными. И тут прямо на улице подваливает к вам какой-нибудь сектант и начинает медовым голосом говорить очень правильные, как вам кажется, вещи, сочувствует вам, понимает во всем. Контакт налажен, а дальше дело техники. К тому же о сектах вам и не рассказывают. Да и кто? Много информации в Интернете, но основная масса пенсионеров даже не знает, с какой стороны к компьютеру подойти. Так что осторожнее нужно быть и малознакомым людям не особо доверять.
– А в «Медунице» тоже все так, как ты рассказала? – после паузы спросила Ангелина. – Этот Великий Пасечник показался мне совершенно безобидным мужчиной и даже чем-то на Иванушку-дурачка похожим.
– Я его только один раз видела, – ответила Катя. – Летом тут две недели жила, так он приходил на пасеку и к нам в дом заходил. Мне он странным показался, не от мира сего. Но такие-то как раз имеют наиболее сильное влияние на людей. А ведь это он установил законы, что пища только вегетарианская, что ничего на огне готовить нельзя, что нужно от всего отречься и на веки вечные тут поселиться. Вы только подумайте, бросить все, работу, семью и сюда уехать. А зачем?
– Чтобы душу спасти, – задумчиво ответила Ангелина, – так мне Наталья сказала.
– Странный способ спасения души, не находите? – усмехнулась Катя. – А не проще ли на месте добрые дела делать? Тем же приютским детям помогать по мере возможности? Или бездомных животных
В этот момент дверь раскрылась, и на крыльце появилась Наталья. В руках у нее был большой пакет, доверху наполненный пирогами. Из него торчала и пластиковая бутыль с молоком. Ангелина сразу встала.
– Пойдем? – спросила Наталья, внимательно глядя на ее раскрасневшееся лицо.
Потом она перевела взгляд на Катю. Та улыбнулась.
– До свидания! – вежливо попрощалась Ангелина и спустилась с крыльца.
– Заходите еще, – ответила Катя.
– Зайдем, как весь мед съедим, – улыбнулась Наталья. – А папа где?
– Ах да, – спохватилась Катя. – Он вам тут ваши бутылки с медом принес, просил передать. Сам он к ульям ушел.
Она спрыгнула с крыльца и показала им на бутылки, прислоненные к стене дома.
– Спасибо, Катюша! – заулыбалась Наталья. – Кланяйся ему. А мы уходим.
Нагруженные медом и пирогами, они с трудом дошли до своих сарайчиков. Причем Наталья решила обойти верхнее поселение, видимо, не хотела ни с кем общаться. Когда Ангелина подошла к своему сарайчику, то после добротных красивых домов, расположенных вокруг терема Великого, ее жилище показалось невероятно убогим. Ромашка сидела в траве возле стены. И, увидев их, сразу бросилась под ноги. Она начала тереться о щиколотки Ангелины и громко мурлыкать.
– Сейчас молочка налью, – ласково проговорила та и погладила ее по выгнувшейся спинке.
– Ох, кто бы мне молочка налил! – услышали они хриплый голос и обернулись.
Из-за сосен вышел их сосед Игнат.
– Поделимся, дедушка, и с тобой, – мягко проговорила Наталья. – И меда дадим. А то ты на пасеку-то не ходок!
– Да уж больно далеко! – вздохнул он. – Ноги старые, не идут уже.
– У нас и пироги есть, – добавила Ангелина.
– Зубов-то нет, пироги жевать нечем, – засмеялся он.
Она посмотрела на его сморщенное лицо, на беззубый рот, на сгорбленное тело и почувствовала щемящую жалость к этому брошенному собственным сыном старику.
«Ох-хо-хо, – думала Ангелина, изучая его выцветшие, когда-то голубые глаза, седые брови и ресницы, загорелое лицо, покрытое морщинами, – что-то нас ждет! Тоже ведь молодым был, полным сил и планов. Разве знал он, что окажется здесь? Ох, нельзя допускать, чтобы жизнь такой стороной к нам поворачивалась. Вот уж поистине, на бога надейся, а сам не плошай!»
– Пойдем ко мне, Игнатушка, – пригласила Наталья.
Он глянул на нее, перевел взгляд на Ангелину и кивнул.
– Пойдем, Гелечка, и ты! А то ведь у меня еще и не побывала в гостях.
– Так когда? – улыбнулась та. – Оглянуться не успеваю. То одно, то другое!
Она быстро зашла в свой сарайчик, поставила бутылки с медом в шкафчик, сложила туда же пироги, налила для Ромашки молока в глиняную плошку и вышла на улицу. Игнат и Наталья медленно удалялись вдоль сараев. Она догнала их и пошла рядом.
– Значится, во здравии Великий-то наш? – умильно спрашивал Игнат, примериваясь к широкому шагу Натальи.
– Во здравии, дай ему боже много лет жизни! – ответила Наталья и перекрестилась.