Ангелотворец

Харкуэй Ник

– Конечно, помню. Выходим прямо сейчас?

– Это простая часть моей просьбы. Сложная заключается в том, что у меня неприятности. Я не делал ничего плохого, однако попал в беду, и ты тоже рискуешь не остаться в стороне.

– Если я помогу, то вызволю тебя из беды?

– Возможно.

– Тогда выходим немедленно.

– Не хочешь сперва поговорить с Эбби?

– Она меня выругает, что я зря теряю время. Ты хороший сосед, Джо. Порядочный человек. Однажды пелена спадет с твоих глаз, и ты поймешь, что таких, как ты, в наших краях осталось немного. Да и во всем мире, если уж на то пошло. – Грифф косится на Полли. – Он совсем не умеет принимать помощь, да?

– Ага. Думает, если где-то

на Земле происходит что-то плохое, – это так или иначе его вина, – отзывается Полли. – Мой брат говорит, это такой извращенный эготизм.

– А что за беда хоть?

– Сам толком не знаю.

– Перешел дорогу властям?

– Да. Вроде бы.

Грифф сплевывает в реку. Жест совершенно для него нехарактерный, отчего производит еще более сильное впечатление. Грифф Уотсон не привык плеваться, это спокойный и воспитанный человек, но его переполняют чувства.

– Имя есть?

Грифф обладает энциклопедическими познаниями в области теорий заговора. Он знает все о черных вертолетах, торговле оружием, наркокартелях, «Великолепной дюжине», масонах и неких Мореходах Царственного Ковчега.

Джо переглядывается с Полли Крейдл.

– Титвистл, – отвечает та.

Грифф рычит.

– Мразь!

– Ты о нем слышал?

– А то! Он из Совета наследия. Или, скорее, он и есть – Совет наследия.

– Что за зверь такой?

– Они подчищают за правительством, когда те наломают дров, ясно? Устраняют последствия. Берегут тайны – настолько древние, что никто о них уже не помнит. Когда одна рука не ведает, что делает другая, эта другая рука – и есть Совет наследия. Основан еще во времена Генриха восьмого. Убийцы-рецидивисты. Тюрьма по ним плачет. Будь осторожен, Джо.

– Если ты не готов…

– Брось. Ты вышел на тропу войны, дружище. Теперь мы с тобой братья по оружию. Просто ты пока об этом не знаешь. – Сделав это пугающее заявление, Грифф наклоняется и кричит куда-то в недра речного трамвая: – Джен! Поднимайся и забери у меня своего брата. Пойду подготовлю вельбот [29] .

Полли косится на Джо.

– Так правильно называется их лодка, – поясняет Джо, потому что не готов сейчас рассуждать, представляет ли вышеозначенный Совет наследия реальную угрозу или является плодом воображения конспирологов с сомнительных сайтов. – Надо говорить «вельбот». Это очень важно.

29

 Первоначально вельботы – быстроходные весельные шлюпки – использовали в китобойном промысле, но на современных военных кораблях «вельботами» иногда называют шлюпки для перевозки личного состава.

– Неужели?

– Для Гриффа – да.

Грифф вручает малыша на привязи бледной девице в грязном фиолетовом комбинезоне и с пестрой косынкой на голове. В одной руке она держит потрескавшуюся фарфоровую куклу на деревянном основании.

– Как поживает Ровена? – спрашивает Джо, указывая на куклу.

Джен улыбается и дотрагивается до основания. Раздается приятный мелодичный звон, и основание приходит в движение. Если сейчас поставить игрушку на ровную поверхность, кукла начнет медленно вращаться под музыку. Очередная безделушка, которую Джо Спорк подарил Уотсонам давным-давно, когда жизнь была спокойней.

– Здорово, – говорит Джо; Джен кивает.

Со стороны дальнего, обращенного к реке борта доносится глухое бульканье, возвещающее о том, что вельбот пробудился от сна. Трамвай окутывает облако вони: это дешевое топливо сгорает в работающем с перебоями двигателе. Малыш морщится.

– Все на борт! – зовет Грифф. – Пора! – Он медлит. –

Может, составить вам компанию?

– Нет, Грифф, – твердо отвечает Джо; доверие доверием, а честь все же надо знать. – С моторкой я управлюсь. Ты ведь брал меня на рыбалку, помнишь? Мы мигом, через десять минут будем тут.

Да, и тогда же он едва не врезался в катер береговой охраны, настаивая, что те обязаны их пропустить. Может, так оно и было, но вельбот совсем крошечный – и без тормозов.

– Тогда в путь! Счастливо! – Грифф отдает швартовы.

Вельбот со свистом несется по маслянистой глади Темзы вдоль укрепленных деревянными столбами берегов. До его дома отсюда около мили, до гаража – чуть меньше. Интересно, за ними следят? В окнах при желании можно сейчас разглядеть лица следящих? Толстого и тонкого, быть может? Однако спуска к воде там нет, если не считать ливневого стока викторианских времен под цоколем, откуда вода сбрасывается прямо в реку. Но вряд ли дело настолько не терпит отлагательств, что они захотят поплавать. Кроме того, они, по идее, должны думать, что Джо, как разумный и послушный мальчик, прячется сейчас в Малиновой гостиной «Ноблуайта и Крейдла». Так почему же он не прячется?

Джо вырубает мотор, и вельбот подносит к берегу. Джо передает румпель Полли.

– Справишься?

– Да.

– Пусть лодку немного отнесет волной от берега. Дай мне пару минут, потом заводи мотор – вот этой красной кнопкой, знаю, ты в курсе, – и забирай меня. Если мотор не заглушить, нас могут услышать.

Надо же, он говорит со своей подругой. Соратницей. Сообщницей. Иисусе. Я в бегах. Я скрываюсь от Закона.

Мгновением позже Джо выбирается на склизкую нижнюю ступеньку гаража и открывает дверь. Находит сумку с пластинками, золотую пчелу и загадочные инструменты, жалея, что нельзя захватить портативный граммофон, и собирается уходить. Тут он замечает, как сверху что-то падает на ступени. Сперва он принимает это за мертвую ворону или мешок с мусором, скинутый кем-то сверху. Потом оно вдруг раздается в ширину, увеличивается в размерах и выпрямляется.

В дверном проеме возникает безликая фигура, с ног до головы закутанная в черный лен.

Ведьма. Вампир. Прокаженный.

Джо открывает рот, чтобы заговорить. Безликий перешагивает порог, пристально глядя на него. По крайней мере, так кажется: оно медленно склоняет голову на один бок, потом на другой. А потом, словно не заметив его, направляется к полкам.

Господи. Оно слепое.

Нет, конечно, это не так. Плавно, шатко оно обходит Джо и кучу барахла на полу.

Рескианцу просто нет до него никакого дела.

Джо стоит неподвижно посреди крошечного гаража, раздумывая, что делать дальше. Затем очень осторожно начинает продвигаться к выходу.

Рескианец тут же бросается в атаку, выпростав из-под мантии прямые руки. Черная материя при этом громко щелкает. Джо отшатывается в сторону, но руки – костлявые, лишенные плоти руки в длинных черных перчатках – тянутся к его рукам, норовя пригвоздить его к стене, и они на удивление сильные. Тонкие пальцы стискивают его запястья подобно кандалам, не давая сдвинуться с места. Лицо рескианца полностью лишено черт – наверное, под вуалью на нем еще и маска. Он прижимается твердым лбом к его лбу. Джо пытается замахнуться: бесполезно. Пытается развести руки в стороны. Затянутое материей лицо вновь стремительно несется к его лицу. Джо увертывается от удара и слышит, как рот противника захлопывается, точно клюв, норовя укусить. Лязг – будто хлопнула дверца солидного авто. Зубы острые. Господи. Джо надеется, что сиплый свист, доносящийся из-под черных покровов, – дыхание. Глубоко внутри возникает и быстро растет могучий страх, что это не человек.