Ангельское личико

Феррари Лили

Марионетта была не в состоянии думать. Перед глазами все еще стояли маленькая рука, блестящая серебряная цепочка с крестом и печальные глаза, устремленные в вечность. Сильвия, ее подруга, умерла!

Кто-то взял ее под локоть.

— Пошли, — мягко произнес Карло, — пошли домой.

— Но ведь это Сильвия, — выдохнула Марионетта, — Сильвия Конти.

Карло удивленно остановился.

— Сильвия, с которой ты вместе училась? Которая работала в кинотеатре?

Марионетта кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Карло закусил губу.

— Я слышал, она пошла по кривой дорожке. Вот еще прибавится дурной славы

итальянцам! Завтра это будет во всех газетах. — Он снова потянул девушку за руку. — Пойдем, ты ей уже ничем не поможешь…

Погода в день забега официантов выдалась хорошая. Марионетта свесилась из окна и наблюдала за прохожими, направляющимися к центру Сохо. Многих из них она знала: вон братья-мальтийцы из игорного клуба на Крик-стрит, старушка, продающая газеты около метро на Лейстер-сквер, а вон многодетная женщина с усталым лицом, которая живет над «Бифалко», мясник с Фриз-стрит. Казалось, все, кроме Марионетты, вышли сегодня на улицу.

Окна квартиры Перетти смотрели на фасад здания, и каждые несколько минут кто-нибудь выходил из подъезда и махал девушке. Жильцы дома представляли собой сплоченную семью, и, хотя к Перетти, как к сицилийцам, относились немного настороженно, они все равно были частью маленького мира итальянских рабочих-иммигрантов в Сохо. И все знали, что Франко Перетти умирает. Сегодня во время утренней мессы несколько человек подошли к Марионетте и ее братьям, чтобы сказать, что они поставили свечу за больного старика. Девушка, которая тоже зажгла свечу у гипсовых ног Девы Марии, была благодарна соседям за участие. Но, несмотря на то что она должна была молиться, чтобы Господь принял душу дедушки, она все время помнила о Сильвии и ее печальных мертвых глазах. «Aspetto la risurrezione dei morti e la vita del mondo que verra…» [28] Когда она бормотала эти слова молитвы, то обнаружила, что думает не о неизбежном путешествии деда в Царство Небесное, а о том, где сейчас бродит в вечности душа Сильвии… «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века…» Месса не принесла Марионетте утешения, на которое она надеялась, не успокоили ее и слова, сказанные на прощание отцом Джозефом.

28

Слова из «Символа веры», краткого изложения христианских догматов, признаваемых католической и православной церквами.

— Я зайду днем проведать Франко, — озабоченно произнес он, взяв ее за руку.

Но Марионетта едва его расслышала, настолько была поглощена мыслями о Сильвии. Ведь совершенно очевидно, что Сильвия отправится в ад. В раю ведь нет места для проституток?

Дедушка звал ее из спальни. Вздохнув, она отвернулась от окна и соблазнительных событий на улице и вернулась в темную душную комнату.

Он лежал с сигаретой, приподнявшись на подушках, с искаженным от боли лицом. Марионетта сердито остановилась в дверях, уперев руки в бока.

— Дедушка! — Он доводил ее до отчаяния. — Ну сколько раз тебе говорить! Ты сейчас не должен курить…

Франко сердито отмахнулся от внучки, громко закашлялся, размахивая сигаретой.

— Слишком поздно, — выговорил он наконец. — Единственное удовольствие,

которое мне осталось…

Марионетта прошла через комнату и попыталась взбить подушки у него на кровати. Она с огорчением заметила, что в том месте, где лежала голова, осталось мокрое пятно от пота. Несмотря на свою показную бодрость, дед был очень болен. Франко попытался отодвинуть ее.

— Basta! — проворчал он. — Хватит суетиться. Почему бы тебе не прогуляться?

— Не мели ерунду, — твердо сказала девушка. — Мне никуда не хочется идти. Слишком жарко. Теперь полежи тихо, и я прочту тебе еще немного из «La Voce». — Она взяла местную итальянскую газету со стула, куда ее положила раньше, и принялась переворачивать страницы. — Тут есть статья про итальянцев, приехавших работать на шахты в Йоркшире, — произнесла она весело, но дед только махнул пренебрежительно рукой.

— Еще иммигранты, — проговорил он, кашляя. — Как будто и так недостаточно! И война совсем недавно кончилась! Англичане нас ненавидят, зачем же сюда другим ехать?

— Здесь сказано, что их пригласило британское правительство. — Марионетта пробежала глазами статью. — И еще собираются приезжать.

Франко совсем расстроился. Его пальцы подрагивали, пепел сыпался прямо на одеяло.

— Еще! Здесь и так уже много.

Марионетта хитро посмотрела на деда поверх газеты.

— В статье сказано, что все они сицилийцы, — заметила она с невинным видом, — в основном из Трапани…

Он просиял.

— Сицилийцы, finalmente! [29] В Йоркшире!

Послышался стук в дверь. Марионетта отдала деду газету.

— Вот! — показала она. — Сам читай!

Он ухмыльнулся, глядя ей вслед и переворачивая газету худыми руками. Уже больше похоже на его внучку. Они постоянно ссорились из-за того, что Франко не умел читать и не желал учиться.

29

Наконец ( итал.).

— Это отец Джозеф, дедушка! — Она вернулась в комнату, ведя за собой старого священника из церкви Святого Патрика. Мужчины дружили долгие годы, часто вспоминали, как приехали в Лондон в начале века совсем еще молодыми, полными энтузиазма и желания устроиться в этой незнакомой сырой стране.

— Как себя чувствуешь, старый приятель? — спросил священник, усаживаясь на стул у кровати. — Я пришел рассказать тебе все сплетни.

— Он и так уже все знает, святой отец, — улыбнулась Марионетта. — Он каждое утро их из меня вытаскивает.

— Я слышал про эту Сильвию Конти, путану. — Дед попытался сесть и закашлялся. — Антонио мне утром рассказал…

Священник обернулся и посмотрел на Марионетту.

— Давай поговорим об этом в другой раз, — сказал он твердо, считая, что не следует обсуждать судьбу проститутки в присутствии молодой женщины, к тому же знавшей несчастную. — Во всяком случае, — добавил отец Джозеф, — мне кажется, мы можем отпустить ненадолго твою внучку посмотреть на забег. — Он поднял руку, когда Марионетта из вежливости попыталась протестовать. — Не делай вид, что тебе не хочется побывать там.