Ангелы постапокалипсиса: Война
Шрифт:
— Эй, приятель, — позвал я, трогая его за плечо, и, когда тот снова уставился куда-то в мою сторону, спросил: — Ты, часом, сегодня офицера штурмовиков не встречал?
Понимая, что у солдата каждый вздох на счету, я быстро описал нашего лейтенанта.
— Видел, — прохрипел тот. — Пробегала. С ней еще двое. Демон за ней. Здоровый. На слона похож. С длинным носом. Вынюхивает им. Гад! Нас учуял. Бесам выдал.
Я нахмурился. Тот демон, что штурмовал башню, мало походил на слона и уж точно не мог похвастаться длинным носом. Солдат сжал мою руку и снова захрипел:
— Встретишь моих, присмотри за ними.
Уж
— Если встречу, присмотрю, — пообещал я.
Вряд ли, конечно, я их встречу и уж точно не узнаю, если даже такая встреча вдруг состоится. Факел поднял с пола пистолет и подошел к нам.
— Это ваше оружие? — строго спросил он у солдата.
Кустистые брови инквизитора сошлись домиком. Взгляд вперился в солдата. Ну точь-в-точь филин, нацелившийся на неосторожную мышку. Еще и плечи расправил, будто крылья. Вместо ответа солдат торопливо вложил что-то в мою ладонь.
— Возьми, — прохрипел он. — Поможет.
Я поднял это к свету. В моей руке оказалась ладанка — маленькая такая коробочка с Георгием Победоносцем на лицевой стороне. На обороте был какой-то текст, но он стерся так, что прочитать что-либо оказалось невозможно.
— В ней ладан… из и… ерусалима, — выдохнул солдат, и уронил голову.
— Спасибо, приятель.
Он не ответил. Я сунул ладанку в карман. Факел тихо проворчал, что такое отношение к ней, как к какому-то амулету от злых духов — это, вообще-то, суеверие и церковь этого не одобряет.
— Хотя и не осуждает, — с легким сожалением в голосе добавил инквизитор. — Когда вера ослабевает, ей может сгодиться и такой костыль.
— Будем надеяться, наша вера не ослабнет, — отозвался я. — Но береженного, как говорится, и Бог бережет.
— Обычно так, — согласился Факел. — Хотя этот вот не уберегся.
Солдат был мёртв. Факел удостоверился в этом и добавил:
— Может быть, для него это и к лучшему.
Я удивился, а он показал мне пистолет, причем с таким укором во взоре, словно бы это была как минимум икона врага рода человеческого. На самом же деле это оказался миниатюрный револьвер, из тех, что назывались "велодогами". Их создали еще до конца света, чтобы велосипедисты от бродячих собак отбивались. Убойная сила — так себе, зато и стоили "велодоги" соответственно.
— Наверное, он был из самокатчиков, — сказал я, кивком указав на покойного. — Они любят такие игрушки.
— Именно так, — ответил Факел. — Вот, смотри, здесь клеймо арсенала, — он показал мне знак военного ведомства и цифры на рукоятке. — Но я нигде не увидел ни велосипеда, ни их форменного плаща, ни положенной самокатчику винтовки.
— Может, всё это украли другие бесы, — я пожал плечами. — Или он просто в отпуске.
— Или он дезертировал из части, — внес свою версию Факел. — И бесы вряд ли польстились бы на его отпускное удостоверение.
Он присел рядом с телом и обшарил его карманы. Никаких документов при солдате не оказалось.
— Видишь? — сказал Факел. — Он дезертир.
Вот за это обычно и не любят инквизиторов. Они во всем видят какую-то ересь.
— Или он просто отстал от своей части, — сказал я.
— И случайно оказался у себя дома, — тотчас торпедировал мою версию Факел.
Это мне крыть оказалось нечем.
— Ну да, патруль
— Да, тут ты прав, — нехотя согласился Факел; брови его разгладились. — Но мы всё равно должны доложить о нём.
— Доложим, — сказал я. — Только, чур, рапорт тебе писать.
— Хорошо, но я упомяну в нём тебя как свидетеля.
Я махнул рукой. Мол, упоминай. Всё равно никто этот твой рапорт читать не будет. У военного ведомства своих забот полон рот.
Будь этот солдат жив, оно бы еще спустило приказ жандармам разыскать-таки беглую боевую единицу, а мертвец — кому он нужен? Ими вон даже демоны брезгуют. Тем более, мы ни имени, ни фамилии не знаем. Неустановленный боец, погиб в бою — сколько их сегодня таких по всему городу с подачи нашего бравого лейтенанта полегло! — так его и запишут. Факел с его принципиальностью запросто окажется единственным, кому не наплевать на этого беднягу. Мне даже стало интересно, как он сам это воспримет.
Впрочем, до этого момента нам еще предстояло как-то дожить и наш нынешний план не внушал мне оптимизма.
— Что ж, по крайней мере, мы знаем, что находимся на верном пути, — сказал я.
— Еще мы знаем, что демонов как минимум двое, — добавил Факел.
Тут я нахмурился. Факел воспринял это по своему.
— Не беспокойся, Глаз, — сказал он. — Сколько бы их ни было, они все будут охотиться на ангела, так что наш план не порушит даже дюжина демонов.
Вот не скажу, чтобы он меня успокоил. Хотя я не собирался встречаться ни с одним демоном, ни с целой дюжиной, так что план как минимум в этой части действительно оставался без изменений.
— И всё-таки давай-ка поторопимся, — сказал я.
Факел согласно кивнул и протянул мне "велодог".
— Возьми, авось пригодится.
Я проверил барабан. Там остался всего один патрон. Аккурат чтобы застрелиться.
— Сомневаюсь, — сказал я, но пистолет прибрал.
Действительно, авось и пригодится.
— А нет, так сдадим в арсенал, — сказал Факел. — Всё-таки вещь казенная. Заодно личность владельца установим для рапорта. Идём.
Когда мы вышли из дома, с той стороны, где находился вокзал, донеслась стрельба. Вначале раздались отдельные винтовочные выстрелы. Затем их перекрыла пулеметная очередь. Пулемет, в свою очередь, затмил грохот разрывов. К тому моменту, когда отгремело, стрельба уже слилась в единый гул с протяжным воем мутантов.
— Похоже, штурмуют вокзал, — заметил я.
— Похоже, — согласился Факел. — Нам сюда.
В самом конце улица чуть сворачивала, отчего крайний дом стоял под углом. Поваленный заборчик позади него теперь стал мостиком через канаву. Дальше лежала железная дорога. На путях догорал разбитый бронепоезд.
Здесь уже отвоевались. Вокруг поезда лежали трупы: люди, бесы, мутанты, даже горгульи. Иногда целиком, иногда частями. Мне на глаза попалась одна нога в солдатском сапоге. В ногу вот уж воистину мертвой хваткой вцепилась лапа, покрытая рыжей шерстью. Факел указал в сторону паровоза. Там на тендере был распят машинист. Точнее, его верхняя половина. Нижняя, вполне вероятно, уже переваривалась в желудках мутантов.