Ангелы тоже люди

Ковальская Елена

развернулась и тихо поплыла к ней навстречу. Взяв себя в руки, Вероника с решимостью

взглянула ей в лицо, и оторопела. Конечно, Лейла рассказывала, как выглядит некромонт,

но такого она не ожидала. Плащ был застегнут наглухо, а вместо лица в капюшоне зияла

дыра. Вероника хотела отвернуться, побежать назад, но уже не могла. Эта зияющая

пустота каким-то образом гипнотизировала ее, втягивала в себя. Весь ужас был в том, что

за этой пустотой не было пустоты,

казалось, будто там было лицо, которое она никак не

могла рассмотреть. Она все глубже вглядывалась и вглядывалась в него, как в черное

зеркало. Казалось, что ее сознание находилось в полном плену этого засасывающего

мрака, будто летит она куда-то в темноту с ужасающей скоростью, и нельзя остановиться,

не за что зацепиться, вокруг одна пустота, бешенно несущаяся навстречу. Вероника

закричала от ужаса, однако крик растворился в бесконечности, и даже она себя не

услышала. Вдруг где-то впереди замаячила световая точка, которая, приблизившись,

взорвалась, и среди яркого потока света, хлынувшего ей в глаза, она увидела... себя

маленькой... Вот она идет по весенне-зеленому парку за ручку с мамой и с папой, светит

солнце, щебечут птички, а на клумбах цветут нереально красивые цветы... Мама с папой

улыбаются ей и друг другу, они такие счастливые, и Вероника тоже... Вдруг картинка

меняется, и уже они с булей сидят за огромным, застеленным белой хлопчатобумажной

скатертью с кружевами столом. Этой скатерти давно уже нет, а она ее раньше так

любила... Буля читает ей Чуковского, Вероника вслушивается в родной голос... А вот она

бежит в толпе школьников на перемене в буфет, рядом раздается звонкий голосок

Танюшки: «Ника, стой в очереди, а я займу столик!»... Постепенно одна за одной как в

калейдоскопе менялись сцены ее жизни - она танцует с Данилом, преданно глядя в

бездонные зеленые глаза; она бежит на экзамен, на ходу повторяя события и даты; она

смотрит на экран, где пульсом бьется сердечко ее еще не рожденного ребенка...

Потом вдруг все резко закончилось, и ее как будто что-то вытолкнуло наружу из этих

воспоминаний. Она очнулась, открыла глаза и увидела «спину» удаляющегося

некромонта. Он «отплыл» на прежнее место и опять стал на страже. Вероника не могла

пошевелиться, похоже, это «путешествие» забрало у нее все остатки сил и воли.

– Пойдем, - Лейла потянула ее за руку.
– Пойдем, у нас совсем мало времени.

Вероника не шолохнулась.

– Пойдем!!!
– голос девочки сорвался в крик, но до нее он долетал как сквозь подушку.
–

Пожалуйста, бежим!!! Не хочешь же ты остаться здесь навсегда!!! Зачем тогда

нужно

было все это?! Ты и так могла бы умереть, без всех этих приключений! Не жалко себя,

подумай о своем ребенке!

Ребенок... Эти слова привели Веронику в чувство, и она попыталась сдвинуться с места,

ноги были как ватные. Лейла помогала изо всех сил, поддерживая ее под локоть.

Постепенно сознание возвращалось, шаги становились увереннее, и, наконец, девушка

хоть не быстро, но смогла идти. Мимо них проплывали бесконечные стены абсолютно

ровного белого кородора, казалось, что они плывут в белом молоке, идут, но не

движутся... Наконец, впереди показался первый ориентир: это были полукруглые большие

золотые ворота на створках которых было изваяно большое солнце в традициях старинных

русских сказок и звезды, украшенные каменьями разного цвета. Вероника никогда еще не

видела такой роскоши и красоты, даже в великолепных музеях Москвы и Питера. При их

приближениии они сами по себе открылись, пропуская их в просторный холл с длинными,

как в некоторых церквях скамьями. На них сидели люди, некоторые разговаривали между

собой, другие сидели, задумавшись, по напряженным спинам и позам третьих было

понятно, что они напряженно чего-то ждут. Все они смотрели на огромные резные

золоченые врата, которые вдруг открылись, и оттуда появился ангел – женщина с

красивым, немного уставшим лицом и крыльями за спиной. От всей ее фигуры исходило

мягкое свечение. Поскольку ангелов Вероника не видела никогда, то она смотрела на все

это, приоткрыв от удивления рот.

Вероника уже хотела вступить в этот золоченый, дышащий тишиной и спокойствием холл,

когда почувствовала резкий толчок вбок и услышала сдавленный шопот Лейлы: «Очнись,

подруга, нам не сюда! Сюда ты всегда успеешь!». Повернув голову, она вдруг увидела, что

по бокам открываются еще два прохода.

– Нам сюда, налево, - сказала Лейла.

«Даже на пороге смерти можно сходить налево», - мелькнула у нее мысль и ей стало

смешно.

– Хихикать потом будешь, дома, - услышала она голос подруги и, подталкиваемая ею,

вошла в этот довольно узкий, по сравнению с широким белым коридором, проход.

Закончился он на удивление быстро и они очутились в другом огромном холле, уже не

таком красивом, без позолоты и украшений, больше похожем на огромную больничную

палату с койками. Стены здесь были какие-то серые, лица людей, сидящих на диванах,

лежащих на кроватях тоже казались какими-то серыми и безжизненными. Здесь никто