Ангелы тоже люди
Шрифт:
но все это списывалось на счет токсикоза. Когда она пришла в себя, увидела озабоченные
лица окруживших людей. Сама она номер набрать не смогла, руки тряслись, ей помогли.
Тут же приехал отец и отвез в больницу. Там доктор, побеседовав с ней и проделав
обычные процедуры, уговорил ее остаться еще денька на два-три для дальнейшего
наблюдения и анализов. Принеслись встревоженные Данил с Таней, привезли
необходимые вещи, еду и документы. Конечно
платную, самую шикарную одноместную палату с удобной широкой кроватью,
телевизором, холодильником и даже микроволново печкой. Однако, доктора даже ему
пока не говорили, в чем дело, а только просили подождать результатов полного
обследования. Потекли мрачные, однообразные сутки. Каждый день начинался с
рутинных процедур сдачи анализов, ее водили по всяким кабинетам, обслушивали,
осматривали с помощью различных современных аппаратов. Когда Вероника спрашивала
что-нибудь, ей монотонно отвечали - «так надо». Ее душили мрачные предчувствия.
Прибегала Танюшка, каждый день, но как всегда мимоходом, на лету чмокнув Веронику в
макушку. Заверив, что все будет окей, сто процентов, бросала очередной пакетик с
яркооранжевыми шарами апельсинов и исчезала как призрак, оставив за собой только
тонкий шлейф дорогих духов и ощущение того, что где-то там за стенами больницы кипит
жизнь, отчего на душе у Вероники становилось еще тоскливее, и она чувствовала себя как
на дне глубокого колодца. Ее давила неизвестность, она хотела знать, что происходит с
ней, а, самое главное, с ее ребенком, ее девочкой. Где-то там далеко были солнце, воздух,
жизнь, но дотянуться туда было практически невозможно.
Данил бывал у нее каждый день. Он старался выглядеть веселым, но беседа почему-то не
клеилась и часто прерывалась неловкими паузами. Тогда он, поцеловав ее на прощание в
щеку, старался побыстрее уйти, чтобы не продлить это странное ощущение неловкости
между, казалось бы, уже ставшими близкими людьми.
Еще приходила буля, старалась успокоить как могла. Или просто сидела рядом, взяв ее за
руку. После ее визитов Веронике на душе действительно становилось немного легче. Но
что такое слова утешения, когда чувствуешь себя несущейся в бешеном поезде, конечная
остановка которого неизвестна.
Лейлу она не видела уже давно. В последнее время она спала почти без снов. Но сегодня
она снова шла по этим знакомым живым-неживым улицам, только все здесь почему-то
переменилось. Теперь она стала замечать людей из города. Она видела их лица, с мрачным
интересом
веревочных качелях, подвешенных к дереву, мужчин, играющих в домино за длинным
деревянным столом, чувствовала спиной взгляд старушек, сидящих на лавочке и
перешептывающихся о чем-то. От них не исходило ни доброжелательности, ни
враждебности, только странный холодный интерес и отчужденность, а еще какая-то
предупредительность, с которой все они отводили глаза, чтобы не встретиться с глазами
Вероники, как бы давая понять, что заводить с кем-либо из них разговоры бесполезно, и
это сразу же отбивало всякую охоту даже пытаться.
Но Веронике было все равно. Даже внезапно оживший город особенно не впечатлил ее.
Она бежала на встречу с Лейлой, ей нужно было увидеть ее, чтобы расспросить о многом.
Ведь Лейла другая, особенная. Она должна была что-то знать, ей доступно то, что
неведомо простым смертным, и она ей это скажет, обязательно скажет...
В этот раз Лейлу пришлось поискать. Ее не было на обычном солнечном пятачке
невдалеке от входа, не было ее и в тихой, заросшей травой той части кладбища, где
находилась надгробная плита с ее именем. Вероника металась в поисках, окликая ее по
имени, и уже даже решилась войти на ту, другую, темную сторону, когда услышала шорох
и чьи-то шаги. В глубине потустороннего клубящегося мрака обозначились сначала две
тени, а потом оттуда вынырнули сначала Дарсик, тут же кинувшийся навстречу Веронике,
а потом и Лейла. Девочка выглядела необычно уставшей и бледной. Увидев Веронику, она
как обычно не кинулась ей радостно навстречу, а устало махнула рукой, предлагая
подальше отойти от этого мрачного места. Они расположились рядом с ее плитой. Пахло
свежей, пробивающейся зеленью и землей, приглушенно пересвистывались птицы, как бы
уважая покой этого места. Вероника внимательно оглядела девочку. Она выглядела
осунувшейся и встревоженной чем-то, под ее большими печальными глазами пролегли
темные круги.
– Что-то случилось? Ты выглядишь не особо...
– Надо сказать, ты тоже, - отпарировала та, мельком взглянув на встревоженную,
растрепанную Веронику.
– Ты же говорила, что никогда туда не ходишь, - Вероника качнула головой в сорону
темной половины.
– Вроде бы ты раньше боялась... Зачем сейчас тебя туда понесло?
– Так, кое-что узнать надо было. Ладно, давай об этом не сейчас. Ты-то как? Давно не