Английская мадонна

Картленд Барбара

Горничная вытащила носовой платок, квадратик из тонкого льна с кружевным обрезом.

— Вот, возьмите, мисс.

— Я рада, что вы были здесь и помогли мне, — сказала Теодора. — Думаю, я сама бы выбрала не тот!

— Я зашла закрыть окно, — ответила горничная. — Льет как из ведра!

— О, правда? — воскликнула Теодора. — А я и не заметила!

— Я так и думала, что солнечные дни долго не простоят, — ворчала горничная, — и предупредила служанок. О! Эта погода… То солнце, то дождь… А они никогда не слушают и задергивают

занавески, не закрыв окон! Мыслимое ли дело? Сырость разводят в доме…

Теодора подумала, что горничная просто рада поводу поворчать на кого-то, и двинулась к двери. Но в дверях появился лакей с перекинутым через руку легким пальто, в котором Теодора сразу же опознала пальто графа. Лакей поторопил горничную:

— Ну все, я закончил! И ты, я смотрю, тоже. Поторопимся, а то ужин остынет.

Увидев Теодору, он поспешно добавил:

— Простите, мисс! Я вас не заметил!

— Я пришла за носовым платком для леди Шейлы, — объяснила Теодора, чувствуя, что должна оправдать свое присутствие в комнате. — Она думала, что вы все сейчас ужинаете.

— Так и есть, мисс.

— Они должны закрывать окна, когда задергивают шторы! — не могла успокоиться горничная. — Никому нельзя доверять, никому!

— Святая правда! — согласился лакей. — Особенно нашей английской погоде!

— Что ж, спокойной ночи, — приветливо попрощалась с ними Теодора. — Я надеюсь, гроза нас минует.

Впрочем, даже если гроза и случится, вряд ли она нанесет большой урон замку. Но дома, в Маунтсорреле, дождь мог протечь под черепицу и обрушить еще один потолок…

Идя по коридору, Теодора все еще слышала ворчание горничной: ах, как она не любит гром с молнией и как опасны они для тех, кто попал под дождь.

И снова она отвлеклась на разглядывание картин, мимо которых шла.

Когда она вернулась в гостиную, там все было по-прежнему, джентльмены все еще были в столовой. Леди Шейла сидела на своем любимом диване, картинно расправив вокруг себя складки пышной юбки.

— А вы задержались! — заметила она Теодоре, беря из ее руки носовой платок.

— О, замок такой огромный…

— И верно. Слишком огромный, чтобы мужчина жил в нем один!

Она что, ее провоцирует? Теодора ответила леди Шейле молчанием. Но тут раздались голоса, и в комнату вошли джентльмены. Они над чем-то смеялись, лорд Ладлоу и сэр Иэн курили сигары.

Но Теодора следила только за графом — даже если бы рядом находилась сотня мужчин, он среди них все же доминировал бы — внешностью, некой аурой, заставлявшей всех остальных принимать его главенствующее положение, не столько по статусу, сколько благодаря его личности.

Она искала глазами его, он — ее. На мгновение их взгляды встретились, и все померкло для них вокруг.

Лорд Ладлоу взглянул на леди Шейлу, и граф предложил главному констеблю занять место возле Теодоры.

— Вы должны поговорить с мисс Колвин, сэр

Арчибальд, — сказал он при этом. — Я уверен, она захочет узнать что-то о своем отце, каким он был прежде, многие годы тому назад.

— Мне нет нужды говорить, что вы очень похожи на вашу матушку, мисс Колвин, — проговорил главный констебль, улыбнувшись Теодоре. — Я помню, как познакомился с ней в академии, тогда же, когда познакомился с вашим отцом, и подумал, что она гораздо красивее, чем героиня любой картины.

— Мне это очень приятно слышать, — слегка зардевшись, ответила Теодора.

— А вы действительно очень похожи на свою мать! И, должен признаться вам…

Внезапно дверь гостиной распахнулась, все обернулись на шум, и какая-то женщина — судя по ее одежде, сиделка графини — бросилась к графу, крича:

— Милорд! О, милорд! Скорее! Пойдемте!

— Что такое? Что случилось? — недоумевал граф, вставая из-за стола.

— Ее светлость — о, милорд — не знаю, как вам сказать!

— Да что случилось?..

— Ее светлость — убили! Закололи! Она — мертва!

Глава 7

В первые секунды воцарилось молчание. Первым опомнился главный констебль — он встал и подошел к графу. Сиделка шумно всхлипывала и вытирала руками слезы, бежавшие по ее лицу, на котором смешались растерянность и испуг.

— Пойдемте, мисс Джонс, и по пути вы все нам расскажете, — мягко обратился к ней граф, разворачивая сиделку спиной к собравшимся.

Никто не проронил ни звука, пока они шли к выходу, но на пороге главный констебль обернулся к тем, кто оставался в гостиной:

— Господа, я буду весьма признателен, если все останутся здесь и не покинут своих мест до моего возвращения.

Все трое вышли, дверь за ними закрылась.

Сэр Иэн заговорил первым.

— Впечатляющий поворот событий! Подумать только! Интересно, у кого поднялась рука на эту несчастную? Это должен был быть человек в высшей степени подлый, без сердца…

Никто ему не возразил, все застыли там, где сидели, никто не сменил даже позы.

После сэра Иэна высказался майор Гауэр:

— Относительно убийства еще нет доказательств, и рано клеймить позором убийцу… Надо во всем разобраться. И сиделка какая-то истеричная…

— Да-да, пожалуй! — живо согласился с ним лорд Ладлоу.

Сказав так, он пересел вплотную к леди Шейле и начал ей что-то нашептывать, приблизив лицо почти к самому ее уху, явно стараясь, чтобы никто не слышал, что он говорит.

Александр Колвин встал:

— А я все же намерен не терять времени даром — посмотрю-ка я на картины, похожу, подумаю… Теодора, а ты не пройдешься со мной? Давай вместе решим, что делать кое с какими вещицами — в особенности с этим вот Фрагонаром… На мой взгляд, он отменно хорош! В высшей степени, исключительно! Но я бы непременно занялся осветлением красок…