Английские письма или история кавалера Грандисона

Ричардсон Сэмюэл

Г. Бельшеръ изволилъ ко мн писать. Онъ увдомляетъ меня, что его отецъ боле еще разнемогается, такъ что нтъ уже и надежды… Я сердечно о немъ сокрушаюсь. Онъ еще упоминаетъ, что проситъ у меня утшенія. Письмо его прекрасно писано: и толико исполнено сыновней нжности! Превосходной молодой человкъ! Вс его поступки сообразны правиламъ его друга. Я не сумнваюсь чтобъ Сиръ Карлъ, Г. Бельшеръ и Докторъ Барлетъ не продолжали между собою переписки. Чего бы я не заплатила, естьлибъ могла узнать, что Сиръ Карлъ о насъ пишетъ?

Г. Фенвичь теперь увдомилъ насъ что Г. Гревилъ очень

не здоровъ и не выходитъ изъ горницы. Богъ свидтель, что я сердечно желаю ему облегченія. Чемъ больше помышляю я о послднемъ его поступк, тмъ больше меня онъ удивляетъ въ такомъ человк, какъ онъ. Я, не чаяла, чтобъ онъ кончился толь великодушными желаніями. Нанси, которая его не любитъ, думаетъ, что болзнь его происходитъ отъ насилія кое онъ сдлалъ своей природ. Моглилибъ вы подумать, чтобъ Нанси могла когда имть такое строгое мнніе? Но она памятуетъ, что получила отъ него нкія оскорбленія; даже и самое доброе сердце чувствуетъ иногда гнвъ или негодованіе.

Мы готовимся хать въ замокъ Шерлей. Об наши двоюродныя сестры Гжи. Голль будутъ тамъ обдать. Он съ нсколько недль пробыли въ Давентри у своей тетки и нетерпливо хотятъ видть Сира Карла. Простите, любезныя мои, не лишайте меня ни мало своей любьви.

Примч. обдъ бывшей въ замк Шерлей и веселости оной сопровождавшія составляютъ содержаніе одного весьма продолжительнаго письма… Сиръ Карлъ при семъ случа обнаруживаетъ вс свои дарованія и прелестныя качества. Онъ говоритъ превосходнйшимъ образомъ. Онъ плъ и танцовалъ съ Миссъ Биронъ и Люціею, по томъ предложено было господамъ проздиться по сосднимъ нкоторымъ городамъ для здравія Миссъ Биронъ, коей Доктора сіе самое совтовали. Сиръ Карлъ предлагаетъ свое соучастіе въ сей поздк: отъздъ отложенъ до другаго дня. Миссъ Биронъ не упускаетъ и при семъ случа писать о обстоятельствахъ своей поздки… но сіи извстія не заключаютъ въ себ ничего важанаго, кром двухъ обстоятельствъ; одно касается до ея брака, другое до прошенія Емиліи, и оба оные изключены быть могутъ.

Въ Трапстон 19 Октября.

Я не знаю, какъ ето случилось, что при конц завтрака вс вышли одинъ за другимъ и оставили меня одну съ Сиромъ Карломъ. Люція посл всхъ вышла, и въ то самое время какъ она выходила и когда я сама хотла было уйти, чтобъ велть причесать себ волосы, онъ подошедъ слъ подл меня. Не оскорбитесь, любезная Миссъ Биронъ, сказалъ онъ мн, естьли я улучу сей единой случай, какой мн еще могъ представиться, дабы поговорить съ вами о такомъ предмет, которой очень много меня занимаетъ. Краска показывалась у меня на лиц, я пребыла безмолвна.

Вы позволили мн ласкаться надеждою, Сударыня, равно и вс ваши друзья, коихъ я люблю и почитаю, одобряютъ мою надежду. Теперь я и прошу васъ одобрить оной таковою же милостію. Я знаю всю вашу разборчивость и осмливаюсь предложить вамъ одинъ вопросъ: въ неравенств, въ какомъ можете вы себя почитать съ такимъ человкомъ, которой не скрываетъ отъ васъ того, чтобы онъ мыслилъ сдлать въ пользу другой женщины, чувствуете ли вы въ своемъ сердце, что етаго человка единаго можете вы предпочитать и дйствйтельно предпочитаете всякому другому?

При семъ онъ остановился и ожидалъ отъ меня отвта.

Помдля нсколько я ему отвчала: сіи самые друзья, государь мой, коихъ вы удостоиваете справедливаго уваженія, пріучили меня съ младости говорить единую истинну. Въ толь важномъ случа я бы была недостойна извиненія.

Голосъ

мой прескся. Глаза его устремлены были на меня. Клянусь жизнію, что я не могла ни слова произнести, хотя и желала чтобъ могла говорить.

Ежелибъ… вы не хотите договорить, Сударыня? и взявъ меня за руку, на которую наклонился своимъ лицомъ остался онъ въ семъ положеніи, не поднимая на меня глазъ. Я возвратила себ употребленіе голоса. Ежелибы, продолжала я, понуждаема Сиромъ Карломъ Грандиссономъ усумнлось открыть ему свое сердце. Я отвчаю, государь мой, что оное предпочтеніе есть такое, какого вы желаете.

Онъ поцловалъ, мою руку съ страстнымъ видомъ. Онъ, сталъ на колно и еще поцловалъ оную. Вы меня на всегда къ себ присоединяете, Сударыня; и позволители, прежде нежели оставлю сіе положеніе, прелстная Миссъ Биронъ! позволители просить васъ униженно поспшить онымъ вожделннымъ днемъ? у меня очень много длъ, а изъ того предвижу я еще большее число оныхъ, теперь паче всего, когда я возвратился сюда съ тмъ чтобъ на всегда основать себя въ своемъ отечеств. Всю свою славу поставлять я буду въ томъ чтобъ жить съ честію въ частномъ род жизни. Я не тщеславлюсь заслуживать государственныхъ чиновъ. Нужно видно будетъ, что моя служба очень потребна почтется для государства, естьли я когда намрюсь предпріять что либо такое, которое бы учинило меня гласнымъ. Поспшите, Сударыня, учинить меня щастливымъ супругомъ: ибо и я не премину таковымъ содлаться въ сожитіи съ вами. Я не предназначаю вамъ времени: но вы ни во что не вмняете пустые обряды. Могули я ласкаться, чтобъ ето послдовало при конц сего мсяца?

Онъ не много забылся, моя любезная, тогда лишь и говорилъ что не хочетъ назначить времени.

По нкоемъ непроизвольномъ смущеніи говорила я ему: въ семъ случа, государь мой, я ничего столько не страшусь, съ такимъ человкомъ какъ вы, какъ того чтобъ не изьявить самомалишей принужденности. Встаньте, я васъ покорно прошу: я не могу видть васъ въ такомъ положеніи…

Я оное оставлю, Сударыня, и еще приму равное положеніе для возблагодаренія васъ, когда вы удостоите меня отвтомъ.

Я потупила глаза и не могла ихъ поднять предъ нимъ. Я боялась показать нкое притворство или принужденность. Однако моглалибъ помыслить такъ скоро его обязать?

Онъ опять началъ говорить: вы мн не отвчаете, Сударыня, благосклонноли мн ваше молчаніе? Позвольте мн о томъ узнать отъ вашей тетушки…. Я не буду васъ доле понуждать моею прозьбою. Я предаюсь сладчяйшей надежд. Я должна вамъ представить государь мой, что торопливость не прилична нашему полу. Срокъ, о коемъ вы говорите, чрезвычайно близокъ.

Я хотла еще говорить: но чувствовала, что языкъ мой запинался. Я не могла найти выраженій. По истинн, моя любезная, онъ предлагалъ мн весьма близкой срокъ. Можетъ ли женщина совершенно пренебречь обычаи и уставы своего пола? Должно нсколько попечься объ своихъ уборахъ и модахъ, сколь смшны происходящія по временамъ ни покажутся въ послднія вки или какъ бы он ни почтены были въ слдующемъ посл насъ столтіи. Таковые обычаи, основывающіеся на скромности и кои дйствительно порабощаютъ себ женщинъ, не служатъ ли хорошимъ извиненіемъ?

Онъ примтилъ мое смущеніе. Я не долженъ причинять вамъ ни малйшаго смущенія, сказалъ онъ мн. Сколько пріятностей ни нахожу я въ вашемъ движеніи, но не могу оными услаждаться, ежели вы того не одобрите. Но предложенный мною вопросъ такъ для меня важенъ, и сердце мое толико занимается вашимъ отвтомъ, что естьли вы по крайней мр не согласитесь лучше обьяснить своего произволенія чрезъ госпожу Сельби, то не долженъ упустить сего случая. Я даже не знаю, долженъ ли еще желать при семъ ходатайства вашей тетушки: я общаю себ большаго благопріятства отъ вашихъ устъ, чемъ отъ ея по безпристрастномъ разсужденіи. Но я на нсколько минутъ удалюсь отъ васъ, а вы между тмъ, ежели вамъ угодно, будете моею плнницею. Никто не прерветъ вашихъ размышленій, разв сами вы кого позовете. Я возвращусь къ вамъ и приму ваши законы. Какое же будетъ мое удовольствіе, естьли вы назначите день вожделенный для моею щастія!