Английские письма или история кавалера Грандисона

Ричардсон Сэмюэл

Сколь славное качество есть храбрость, естьли оная сопровождаема увренностію! естьли основана на праводушіи и на тамъ свидтельств, которое въ сердц своемъ о невинности онаго имютъ! Во всякомъ другомъ случа не заслуживаетъ ли она лучше названа быть дикостію?

Но въ какія замшательства, моя любезная, въ какія смущенія не привожу я своего братца? Какимъ опасностямъ я его не подвергала? Никогда, никогда не можно будетъ мн достойно его за оныя вознаградить?

Примчаніе. "Время награды на конецъ наступаетъ; и бракъ торжествованъ въ заик Сельби. Любящіе описанія празднествъ, нарядовъ и церемоній, поздравленія, веселости и проч: найдутъ въ подлинник чемъ себя удовольствовать. Авторъ даже до того простираетъ свое вниманіе, что изчисляетъ и кареты,

какъ оныя одна за другою хали съ именами тхъ особъ, кои въ нихъ сидли. Сіи позжане были вс родственники и друзья обихъ фамилій. По брачномъ торжеств щастливая чета отправилась въ замокъ Грандиссонъ, сопровождаемая Г. и Гжею. Сельби, ихъ дочерью Люціею и проч; потомъ слдуетъ описаніе сей прекрасной земли и всхъ пріятностей кои тамъ встрчаютъ. Но довольно представить себ и того, что Миссъ Биронъ тамъ уже основала свою жизнь подъ названіемъ Милади Грандиссонъ, кое супруги Аглинскихъ Кавалеровъ носятъ равно какъ и самыя первостатейныя дворянки.

ПИСЬМО CVIII.

Милади Грандиссонъ къ госпож Шерлей.

Въ замк Грандиссонъ 6 Генваря.

Сиръ Карлъ получилъ вчера письмо отъ Г. Ловтера, которой располагался выхать изъ Болоніи. Судя по надписанному въ немъ числу, должно бы ему здсь быть недли съ дв. И такъ мы можемъ его ожидать всякую минуту.

Онъ увдомляетъ, что если фамилія Болонская больше прежняго желаетъ исполнить свои намренія касательно Клементины, которая не перестаетъ еще отвергать посщеній Графа Бельведере; въ семъ самомъ они ее ни мало не приневоливаютъ. Г. Ловтеръ кажется, опасается чтобъ чего недоставало къ ея излченію. Нещастная двица! Онъ о семъ заключаетъ по тому; что она не оставляетъ еще желанія своего хать въ Англію. Она выслушала, какъ онъ говоритъ, съ великою твердостію извстіе о брак Сира Карла. Она молила Бога благословить его и участницу его жребія: но потомъ она показывалась скушна и задумчива: а иногда находили ее погруженну въ слезахъ. А когда ее спросили о томъ причины; то она отвчала, что опасается чтобъ болзнь ея не возобновилась. Врачи совтуютъ, чтобъ ее скоре склонили выдать за мужъ. Ожидаютъ Генерала съ тмъ чтобъ уговорить ее къ скорйшему торжествованію брака. Но она требуетъ, чтобъ ей еще позволено было разъ перехать чрезъ Апенинскія горы и прожить нсколько дней во Флоренціи съ своею любезною госпожею Бемонтъ. Она боится видть Генерала.

Какъ я тронута ея состояніемъ! Сиръ Карлъ не меньше долженъ ощущать смущенія. Для чего не ожидаютъ они отъ времени, сего великаго уврачевателя всхъ золъ, успха въ такомъ произшествіи, которое столь много занимаетъ ихъ мысли? Г. Ловтеръ присовокупляетъ, что здравіе Г. Іеронима со дня на день укрпляется.

Что мн сказать вамъ о нашей любезной Емиліи? Я о ней сожалю. Я жалю о ея младомъ сердц, что столь рано ощутило любовь безнадежную; и за минуту предъ симъ видла что она устремила свои взоры на лице своего попечителя съ такимъ страстнымъ видомъ, что принудила его потупить свои глаза. При семъ случа должна я вамъ описать бывшей мой съ нею разговоръ, по заключенію коего могу надяться видть ее нкогда щастливою.

Я неоднократно опасалась чтобъ ея глаза не измнили ей при ея попечител, которой досел приписываетъ ей почтеніе благодарности. Въ то время какъ онъ вышедъ, то я сказала ей съ нжностію сестры. Поди сюда, душа моя; она пришла. Любезная мая Емилія, естьли ты взираешь на всякаго другаго человка такимъ

видомъ, какой я часто примчаю, и которой ты теперь имла смотря на своего попечителя; то етотъ человкъ, ежелибъ не былъ женатъ, могъ бы надяться вскор получить себ супругу. Она вздохнула. Разв мой опекунъ ето примтилъ. Я ласкаюсь, Сударыня, что онъ не такъ какъ вы былъ внимателенъ.

Такъ какъ я, моя любезная?

Такъ, Сударыня. Когда мой попечитель бываетъ съ нами, то я вижу что вы очень за мною примчаете. Но я надюсь что вы ни чего такого не примтили, что бы васъ оскорбитъ могло.

Ты и въ правду ето говоришь, Емилія.

Мн кажется что и Милали Грандиссонъ также не шутя говоритъ.

Такой отвтъ меня изумилъ и привелъ даже въ нкое замшательство. Ея любовь, подумала я, можетъ ее сдлать весьма отважною, такъ что она того и не примтитъ. И въ самомъ дл, не примчая того что она меня нсколько смутила, она посмотрла на мое шитье, коимъ я занималась. Чего бы я не дала, Сударыня, естьлибъ могла такъ превосходно шить? На вы вздыхаете, Сударыня?

Такъ, о сей бдной Клементин: сказала я, и дйствительно она представилась моимъ мыслямъ.

Вздыхаете ли вы, Сударыня, о всхъ тхъ, кои любятъ моего попечителя?

Есть разныя роды любви, Емилія.

Объ етомъ и я думаю, Сударыня. Никто больше меня не любитъ моего попечителя: но ето не такая любовь какъ Клементинина: я люблю его благодушіе.

Да думаешьли ты, чтобъ и Клементина его не любила?

Конечно любитъ: но любовь бываетъ различная.

Такъ обьясни же мн, какая твоя любовь.

Мн не возможно! [испустя вздохъ:]

За чемъ вздыхать. Ты мн предложила гадкой же вопросъ: я отвчала что воздыхаю изъ состраданія.

И я, Сударыня, соболзную о Клементин: но о ней не воздыхаю; потому что она могла но не захотла сочетаться съ моимъ попечителемъ.

Тмъ паче заслуживаетъ она нашихъ вздоховъ, Емилія. Такія причины, каковы были ея…

И! Ея причины. Когда онъ оставилъ ей свободу жить въ ея закон.

Такъ не о Клементин ты вздыхаешь?

Я того и не должна длать, Сударыня.

О комъ же?

Я не знаю. Не должно меня о томъ спрашивать. Привычка, больше ни чего…

Но я вижу что моя Емилія еще вздыхаетъ.

На что вамъ ето примчать, Сударыня? Привычка, я вамъ вить сказала. Однако поврьте мн любезная Милади (Обнявъ меня и скрывая свою голову въ моей груди;) естьли вы узнали истинну…

Она остановилась, но не перемняя положенія, и я чувствовала что щеки ея горли.

И такъ любезная моя, естьлибъ узнали истинну?

Я не смю говорить. Вы на меня осердитесь.

Нтъ, душа моя, я тебя увряю.

О! Конечно вы осердитесь.

Я думала, моя любезная, что мы между собою истинныя сестры. Я думала что нтъ у насъ ни какихъ тайностей. Скажите мн: что ето такое? естьлибъ узнали истинну?…

И такъ, Сударыня, чтобъ испытать ваше благодушіе, скажите мн, не подвержены ли вы нсколько ревности?

Ревнивости, моя любезная, ты меня изумляешь? Для чего? Къ кому и за что ревнива? Ревность предполагаетъ въ себ нкое сумнніе. О чемъ могу я сумнваться?

Иногда; и безъ причины сумнваются, Сударыня.

Извинитесь лучше, моя любезная,

Не разсердились ля вы, Сударыня?

Нтъ. Но для чего почитать меня ревнивою?

Вы по правд не имете ни какой причины быть ревнивою. Попечитель мой васъ обожаетъ. Вс согласны въ томъ что вы достойны обожанія. Но для чего огорчаться, что такое дитя, какъ я, взираетъ иногда очами признательности на своего попечителя! А ваши столь прелестные очи всегда столь скоро меня приводятъ въ смущеніе! естьли я сама себя знаю; то я ни что инное какъ молодая невинная двушка. Я люблю своего попечителя, въ томъ не отрицаюсь. Я всегда его любила, вы ето знаете, Сударыня, и естьли позволите мн сказать, любила его гораздо прежде нежели онъ узналъ, что есть въ свт столь прелестная особа какъ вы.