Английский сад. 2. Тернистая дорога
Шрифт:
– Ну, почему сейчас? – Диана прижалась к мужу щекой.
– Значит раньше все было проще, - он улыбнулся ей.
– А у нас? В нашей семье?
– Время покажет…
– Твой любимый ответ, - он закрыл ей рот поцелуем, - но этот лучше, - они вместе рассмеялись.
Еще одна тайна в их семье стала явью. Еще один покров скинут, еще один ларец открылся, но никто не боялся этих секретов. Они слишком сильны для этого, ведь проявление слабостей не означает не способность духа сопротивляться. Душа лишь жаждав открытий и мира, готова к встречи с препятствиями и играми подсознания. Невозможное – возможно. Трудность – значит, я живу. И Хомсы жили, не прячась от подарков судьбы.
С тех пор как Теа уехала от них, в Грин-Хилле многое изменилось. Теа стала центром этого дома, центром маленькой
Первое время Урсулу это беспокоило, она с Артуром часами могла говорить о сыне. Он понимал, что все не так просто, как хотелось бы, что им нужно принимать все так как есть, но Артур испытывал боль, осознавая, что его сын другой. Урсула пыталась его понять, но не смогла. Сайман, которому она уносила некоторые стихи сына, дал ей витиеватый ответ, на анализе их почему-то следовал простой вывод. Ранимая душа Чарльза могла привести к личной трагедии их семьи. Он слишком остро воспринимал критику и отношение людей к своему творчеству. Урсула пыталась бороться с его замкнутостью, но что-то безуспешно у нее это получалось. Оставив свои попытки, в их доме установился покой, временный, но необходимый.
Урсула вздохнула, да, ее дети совсем не похожи друг на друга. Энди в свои двенадцать лет, спешит познать все великолепие земного мира, Чарльзе же в свои пятнадцать стремиться к красоте потустороннего мира. И это Урсула была уже не в силе изменить, не смотря на жажду семейного благополучия. Энди всегда бегала за отцом, она впитывала в себя все знания, удивляя окружающих своим умом. Девочка отличалась острым язычком, порой беспощадно режущего, как бритва. Учителя жаловались на нее, считая это проявлением не здорового интереса, девушка в ее летах, должна смерено готовиться к роли жены и матери, тем более дочь барона. Но куда там Энди до этого! К чему муж, дети, когда в этом мире столько неизведанного.
Урсула откинула книгу в сторону, и подбежала к окну. Сегодня лил дождь, но это не остановило Артура, выехать со своими людьми, осмотреть свои владения, и заодно врачебный осмотр. Она увидела мужа, он шел в дом, через пару минут он будет здесь, она, знала, как для него важно это общение с людьми из ближних деревень. Урсула продолжала смотреть на зеленевший парк, проглядывающийся сквозь плотную занавесу дождя. Хлопнула дверь, он подошел к ней, обнимая сзади, она заметила, как его руки легли к ней на талию. Их взгляды встретились в полузапотевшем окне. Несколько секунд они стояли молча, ничего не говоря друг другу.
– Как прошел обход? – спросила она.
– Тебе привет, Фея Гор, - она мило улыбнулась.
– И от кого? – она коснулась пальцами его отражения.
– От простых смертных, - она тихо засмеялась.
– Вы тоже простой смертный, милорд? – он задумался.
– По сравнению с вами, миледи, да, - Урсула обернулась.
– Ну, тогда я вас заколдую, - она чмокнула его в шею.
– Я уже заколдован, я околдован тобой, любовь моя. Уже двадцать один год.
Эти годы ей напомнил сказку. В школе ей всегда внушали, что когда муж заполучит невинность невесты, то сразу пропадает его нежность и ласковость, а с появлением наследника тем более. Но как оказалось на проверку, эта было ложью. Артур не перестал быть ласковым и обходительным. Он умел дарить женщине праздник, это она поняла сразу, с первых дней. Но все же иногда ей казалось, что хорошей сказке всегда приходит конец. Их всегда слуги видели вместе: утром за завтраком, вечером в библиотеке или днем в парке. С ним она забылась в волнующем чувстве счастье. Сердце от чего стало биться сильнее, и душа замирала чаще. Артур далеко ее от себя не отпускал, но иногда он давал ей время побыть с собой, со своими мыслями, и она старалась его не беспокоить, когда он работал. Днем они были близки душами, а ночью - телами. Почти каждую ночь она горела рядом с ним, загоралась
– Любовь такое чувство, которое надо беречь, - всегда говорила Урсула - но и сложности она должна вынести стойко.
На что Артур отвечал ей:
– Любовь это корабль, если выдержит первый шторм, значит, проживет долго.
– А мы их выдержали.
Дождь перестал лить, парк окутала легкая дымка, земля отдавала тепло воздуху, как Урсула отдавала свою любовь мужу. Она не знала как уже ей прожить без него. Без него она просто погибнет, вся ее жизнь будет лишена прежнего смысла жизни, все ее надежды рассыплются, как песчаные замки. Джорджина учила не привязываться сильно к мужчине, называя глубокую необходимость болезнью. Но с годами Урсула поняла, только в любви есть все. А может это любовь подпишет приговор их семье? Кто знает какое ждет всех будущее. Только карты Таро, что Урсула решилась разложить, в первые после начала мировой войны, говорили, жизнь их неопределенна, бездна где-то рядом с ними…
Почти год Теа жила одна, она нашла скромную комнату, неподалеку от Школы Искусств, где она училась. Девушка легко поступила на театральный факультет, доказав всем, кто в ней сомневался, что она способна стать талантливой актрисой. Она сразу же с головой окунулась в богемную атмосферы Лондона. Днем она посещала занятие и репетиции в Олд-Вик, работая бок о бок с Лоренсом Оливье, а по ночам они с подругами в компании мужчин пили вино, выкуривая длинные сигареты, танцевали, прижимаясь к партнером в бесстыдных движениях. Ее прежняя жизнь просто меркла на фоне нынешней. Ее поклонники дарили Теа всякие безделушки, ожидая от нее благосклонности, но Теа медлила. Она не мечтала, как ее подружки, поскорей решится невинности, готовой отдаться любому за красивую побрякушку. Ее подруги были старше ее, и старались навязывать ей свою мораль. Одна из них блистательная Кристина Ашер, которую все звали Кики, сияла на сцене, часто играя главные роли. Только для некого не было секретом, чтобы получить желанную роль, она спала с режиссерами. Конечно были и девушки, которые сами добивались благосклонностей публики, но зато они слишком легко относились к своему телу и своим потребностям. Они пытались перевоспитать Теа, но она этого не хотела. Среди ее «наставниц» присутствовали и манекенщицы, когда одна из них забеременела от одного из своих поклонников, как оказалось женатого, ее все стали осуждать. К чему все это? Женщина давно было свободна от этого всего, от всех предрассудков, как оказалось нет.
Оставив Лондон на пару недель, Теа решилась съездить домой. Она давно знала, что у отца есть возлюбленная, ту что он любит на расстояние, не смея изменить матери, по крайне мере первое время она так думала, но потом распрощалась с этими мыслями. Аманда совсем замкнулась в себе, так и не научившись заново жить. Она совсем отличалась от своих сестер, женщин стойко принимавших удары судьбы. Когда Теа приезжала к Йоркам ее всегда радостно встречали, Урсула накрывала стол, а Артур спрашивал не нуждается ли она в чем либо, часами читая ей нудные лекции, как она должна вести себя. Энди, как и Кассандра в свое время, не отходила от нее, стараясь задать сотню глупых вопросов, на которые она порой не знала ответов. Чарльза Теа понимала, когда они оставались вдвоем, он читал ей свои стихи, принимая только ее одобрение. Но помимо Грин-Хилла для Теа были всегда открыты двери Гарден-Дейлиас. Она могла заехать в лондонский особняк Хомсов в любое время без приглашения. Диана брала ее с собой по магазинам, потому что Теа не доверяла вкусу сверстниц, считая стиль тети доведенным до совершенства. Виктор давал не только денег, но и возможность бывать в свете вместе с ними, за что ей многие завидовали. Она обожала Джорджа и Роберта, а в малышке Элеоноре просто души не чаяла, и важно, как они проводили время, главное то с каким чувствами Теа покидала Гарден-Дейлиас.
Теа шла по дорожке, оглядывая сад, он давно пришел в запустенье, мать совсем не занималась домом. Неудивительно, что у отца появилась любовница. Мужчина, как ребенок, ему необходимо, чтобы его баловали. Теа кинув сумку на террасе, заметила отца в беседке. Ее юбка развевалась на ветру, а очертание ног можно было разглядеть на ее тени. Теа тихо подошла к отцу, он заметив ее, поприветствовал ее и улыбнулся ей.
– Как у тебя дела? – спросил он.
– Все хорошо, пап, - Теа села напротив него, - а, вот ты что-то печален.