Англо-американская фантастика ХХ века. Выпуск 1
Шрифт:
Переднее резиновое колесо врезалось в двух солдат, отбросив их в стороны без какого-либо ущерба для их здоровья. Машина с воем рванулась вперед по дороге.
– Кретины чертовы!
– вопил Глид, пока его солдаты поднимались и отряхивались.
– Я вам приказал стоять по местам, как вы посмели его выпустить?
– А что было делать, сержант?
– ответил один из них, бросив на Глида угрюмый взгляд.
– Заткнись! Надо было держать орудие наизготовку и пристрелить ему шину. Никуда бы он тогда не делся.
– А вы нам не приказывали
– Да и вообще, ваше-то где?
– добавил кто-то из солдат.
Глид круто развернулся и прорычал:
– Кто это сказал?
– Его разгневанные глаза обшарили длинный ряд безразличных, пустых лиц. Найти виновного было невозможно.
– Ну ничего, всыплю я вам нарядов вне очереди, - пообещал Глид.
– Я сам…
– Старший сержант идет, - предупредил один из солдат.
Подошел Бидворси, окинул отделение холодным, презрительным взглядом.
– Что здесь происходит?
Изложив вкратце обстановку, Глид закончил угрюмо:
– Он был похож на Чикасова, который владеет нефтяным колодцем.
– Что такое «Чикасова»?
– потребовал объяснения Бидворси.
– Я про них читал где-то еще пацаном, - пояснил Глид, радуясь возможности блеснуть познаниями.
– Они носили длинные прически, одеяла и разъезжали в автомобилях, отделанных золотом.
– Шиза какая-то, - сказал Бидворси.
– Я плюнул на всю эту муру про волшебные ковры, когда мне было семь. К двенадцати я знал назубок баллистику, а к четырнадцати - тыловое обеспечение.
– Он громко фыркнул, окидывая собеседника ехидным взглядом.
– Некоторые страдают, правда, замедленным развитием.
– Они действительно существовали, - стоял на своем Глид.
– Они…
– И феи тоже, - отрезал Бидворси.
– Мне о них мамочка рассказывала. А мамочка была хорошей женщиной и не врала. По крайней мере, часто.
– Он сплюнул на дорогу.
– Не будь младенцем!
– И затем он окрысился на солдат: - Ну-ка, держать оружие как следует, если вы знаете, что это такое. Следующим, кто попадется, я лично займусь.
Он присел на большой камень у дороги и вперил в город нетерпеливый взгляд. Глид примостился рядом, несколько задетый. Полчаса прошло без каких-либо событий.
Один из солдат спросил:
– Закурить можно, старший сержант?
– Нет.
Все смотрели на город, сохраняя мрачное молчание, облизывая губы и думая. Им было о чем подумать. Город, любой город, где живут люди, обладает многими привлекательными чертами, которых лишен космос: огнями компаний, свободой, смехом, всеми проявлениями жизни, по которым они наголодались.
Наконец из пригорода выехал большой экипаж и направился в их сторону. Длинная машина, битком набитая людьми, катилась на двадцати колесах (по десять с каждой стороны) и издавала такой же вой, как ее маленькая предшественница, но вентиляторов не было видно.
Когда она подошла ярдов на двести к заграждению на шоссе, из рупора, установленного под крышей, раздалось:
– С дороги, с дороги!
–
– Он встал со своего камня и приготовился действовать.
– С дороги, с дороги!
– Стрелять по шинам; если они попытаются прорваться, - приказал Бидворси солдатам.
Делать этого не пришлось. Экипаж замедлил ход и остановился в ярде от цепи, водитель высунулся из кабины, а пассажиры, наоборот, отвернулись от окон.
Бидворси, решивший начать по-хорошему, подошел к водителю и сказал:
– Доброе утро.
– Чувство времени у вас ни к черту, - заметил водитель. Нос у него был перебит, уши похожи на цветную капусту, а на лице прямо-таки светилась любовь к темпераментным шоссейным гонкам.
– Что бы вам обзавестись часами?
– Как?
– Сейчас не утро. Сейчас поздний полдень.
– Ну да, ну да, - согласился Бидворси, выдавливая кривую улыбку.
– Добрый день.
– Я-то в этом не уверен, - хмыкнул водитель, ковыряя в зубах.
– Еще одним днем ближе к могиле.
– Может оно и так, - согласился Бидворси, ничуть не задетый этим пессимизмом.
– Но у меня других забот хватает, и я…
– Да не стоит беспокоиться ни о прошедшем, ни о настоящем, - посоветовал водитель.
– Впереди еще большие заботы.
– Да наверное, - ответил Бидворси, чувствуя, что сейчас не время и не место для обсуждения теневых сторон бытия.
– Но я предпочитаю решать свои проблемы в угодное мне время и угодным мне образом.
– Ни про одного человека нельзя сказать, что его проблемы - это только проблемы. И время и методы тоже, - заявил этот боксерского вида оракул.
– Разве не так?
– Я не знаю, да и наплевать мне, - ответил Бидворси, выдержка которого убывала по мере того как поднималось давление. Он помнил, что за ним наблюдают Глид и солдаты. Наблюдают, слушают и, вполне возможно, посмеиваются над ним про себя. Да и пассажиры тоже.
– Я думаю, ты тянешь резину специально, чтобы меня задержать. Не выйдет. Посол ждет…
– И мы тоже, - подчеркнуто ответил водитель.
– Посол желает говорить с вами, - продолжал Бидворси, - и он будет говорить с вами!
– Я был бы последним человеком, если не дал бы ему говорить. У нас здесь свобода слова. Пусть выйдет и скажет, что хочет, чтобы мы могли наконец ехать по своим делам.
– Ты, - сообщил Бидворси, - пойдешь к нему. И вся твоя компания, - он показал на пассажиров, - тоже.
– Только не я, - сказал высунувшийся из бокового окна толстяк в очках с толстыми стеклами, за которыми его глаза были похожи на яйца всмятку. Более того, голову его украшала высокая шляпа в красную и белую полоску.
– И не я, - поддержал его водитель.
– Хорошо, - в голосе Бидворси прозвучала угроза.
– Только попробуй сдвинуть с места свою птичью клетку, мы тебе сразу шины в клочья разделаем. Вылезай из машины!