Аниськин и сельские гангстеры
Шрифт:
– Иш ты, разборчивый какой, – обрадовался начальник горохового цеха, – видите ли «Приму» он не кушает! Ну, мы не навязываем! Что есть, тем и рады.
Мухтар, поняв, что кроме уже предложенного лакомства ему ничего не светит, вздохнул и мягко взял губами «Приму».
– Вот так-то оно и лучше, – нравоучительным тоном сказал Смирнов, – нечего баловать-то. А ты, Константин Дмитриевич, заходи, если новое что откроется или помочь в чем надо будет. Всегда рад.
Осмотр тела Елены ничего нового не дал. Следов борьбы практически не было, ушибов и травм женщина тоже не получала. Ни под ногтями, ни на одежде не было найдено частиц кожи и волос убийцы.
Федор сидел за решеткой. Значит, убить жену он не мог просто физически. Но одно и то же место преступления, связь Елены и Сергея говорят о том, что смерть Куроедова потянула за собой смерть Елены. Из этого следует, что и первое преступление совершил не Федор. Или просто кто-то другой, воспользовавшись подозрением, падшим на Федорчука, решил расправиться с Еленой, чтобы и второе преступление пало на него? Например, обманутая жена. Но тогда этот некто должен был знать, что у Федора надежнейшее алиби – тюремная решетка. Может ли такое быть, чтобы новость об аресте Федорчука не моментально распространилась по всей деревне? Может, если убийца необщительный человек. Может, так как задержание Федора пришлось на выходные, а не все но-пасаранцы работают без выходных и имеют возможность общаться с односельчанами. Может, если убийца – мужчина, особенно если он – холостой и непьющий мужчина, так как беспроволочный телеграф в совхозе имени Но-Пасарана работает на энергии болтливых женщин и любви к горячительным напиткам.
Трудновато поверить, что в Но-Пасаране мог бы найтись такой некомпетентный в совхозных новостях человек, но вероятность такая была. А упускать из вида нельзя было никакую вероятность, так учил его Виктор Августинович. Итак, предположительно:
– убийца холостой, непьющий или просто нелюдимый;
– обладает достаточной физической силой для того, чтобы практически без сопротивления задушить молодую, не хилого десятка женщину:
– не маньяк и не грабитель, то есть просто обязан иметь личные счеты с этой женщиной;
– курит треклятый «Парламент».
Куркулев? Твердого алиби у него нет. Его выпустили только после того, как подозрение пало на Федора. Он нелюдим, вспыльчив, неизвестно что курит и силен, как бык. К тому же место преступления расположено возмутительно близко к его владениям. А если Елена просто пошла за шампиньонами к супчику, а Бирюк ее задушил, войдя во вкус? И Куроедова убил тоже он, после того, как ушел Федор?
– Не-а, – прервал размышления Кости скрипучий голос.
Комаров, как всегда, забылся и уже давно высказывал вслух все свои предположения, по привычке меряя комнату шагами.
– Хорошо, что дома сидишь и никуда не выходишь, – погрозил Костя ему кулаком, – а то приковал бы тебя наручниками, да кляп воткнул. Сидит себе, мухомор старый, на печке, молчит, бдительность усыпляет. А вдруг ты шпион? Или хуже того – пособник убийцы или сам убийца? Находишься себе в курсе всего расследования и всех моих планов и ведешь свою игру? Ну, отвечай! – разошелся
– Да что ты, милай, – проскрипел Печной, свесив валенки, – Какой из меня убивец! Вот ежели бы Анку кто пришил – так сразу меня можно было бы вязать. Без анексиев и контрибуциев. А тут я непричастный. Я просто советы тебе подаю. Насчет подозрениев твоих.
– Спасибо, – расшаркался Костя, – сыт по горло вашими советами. И насчет портвейна, и насчет бани. Больше не потребуется.
– Дык, то я шутковал, прикалывался, по-нынешнему. А сейчас – искренне говорю. Бред сивой кобылы все твои подозрения насчет Бирюка. Он, конечное, сволочь, но в тюрьму ему никак нельзя. Василиска одна с братишками и мамкой не сладит. А ты когда еще с портвейном к ней заявишься!
– Ах так, – вспылил Костя, задетый за живой «бредом сивой кобылы» и грубым намеком на его чувство к Василисе, – вот съеду с квартиры, посмотрим, сколько один протянешь. Вычислит тебя Анна Васильевна, никакое снохоубежище не поможет!
Схватив фуражку, он выскочил из дома, громко хлопнув дверью.
– Раз уж оказался на улице, дойду до дома Федорчуков, – решил Комаров, вспомнив, что еще не проверял показания Федора насчет убийства зеленой змеищи.
У калитки он столкнулся с соседкой Елены.
– Что вы делали в доме Федорчуков? – строго спросил Комаров.
– А кто корову доить и поросят кормить будет? – всплеснула та руками, – что же теперь, скотине вслед за хозяйкой, что ли, идти? У Ленки корова-то племенная, дойная, благородных кровей. Давно прошу: продай, да продай. А теперь-то и продавать некому-у-у-у, – неожиданно затянула женщина, – пропадет скотинушка, вслед за Еленушко-о-ой, закружат над ними темные вороны-ы-ы.
Костя поморщился. Его несколько пугала эта способность местных жителей мгновенно переходить от яркого проявления горя к благодушию и обратно.
– Ладно, ладно, – замахал он руками, – следите пока за скотиной, а потом – решится.
– А как решится-то? – сразу успокоилась та, – имущество Федора за так раздавать будут, или в счет государства пойдет? Если что – корову мне! Ты свидетель, я ее кормила!
Костя уже не слушал. Взгляд его застыл на молодой, зеленоватой ветке тополя, росшего около дома. Ветка выглядела несколько необычно: она шла не вверх, как остальные ветки, а росла почти параллельно земле, немного извиваясь и закручиваясь, подобно тропической зеленой змее. Ветка-змейка была безжалостно искромсана ножом неведомого хулигана.
Нож Костя так и не нашел. Он облазил все в поисках орудия убийства змеи-ветки – безрезультатно. Да и вряд ли нож мог проваляться столько без присмотра посреди улицы. Важно было уже то, что змея все-таки была. Пусть даже и в воображении Федора, пусть только макет змеи – но бред его все-таки нес под собой какую-то реальную основу, какие-то обрывки прошедших событий все-таки сохранились в памяти Федора, а это значило то, что он вполне мог и не убивать Сергея Куроедова. Ведь не помнил же он, чтобы поднимал нож на соперника!
В любом случае, Федора выпускать пока нельзя. То, что он не убивал свою жену, еще не доказывает того, что он не убивал Куроедова. К тому же, выйдя на свободу и узнав о смерти жены, он может наделать глупостей. Скажем, бросится искать убийцу и начнет крошить правого и виноватого. О том, что люди в глубинке необузданы в горе и радости, Комаров читал еще у Шолохова.
Пытаясь разобраться в головоломке, подкинутой ему судьбой, Костя незаметно дошел до отделения. Знакомый милицейский УАЗик канареечной расцветки грубо не вписывался в композицию из отделения милиции и пышных кустов отцветшей сирени.