Анька-неудачница

Валлейн Вера

— Да, чувствую.

— Не беспокойся, ты ещё не проснулась. Постепенно научишься любить.

Пока моё умение любить ни к чему хорошему меня не привело…

— Но, Бланка, неужели ты совсем ничего ко мне не чувствуешь? Физическое влечение, оно есть, я ощущаю это по жару, исходящему от тебя, по твоим горящие глазам и пылающим щекам, но чувства? Что ты, вообще, обо мне думаешь?

— Не обольщайся, пока ты для меня просто друг, да и другом я тебя могу называть только потому, что выручил. Не всякий согласится на такое испытание, любой испугается и

предпочтет держаться в стороне. Где мой, почти официальный жених? Притих, я и не слышу о нем ничего с тех пор, как Валентино сделал предложение.

Мы ехали долго, за окном сменяли друг друга городские строения, пока они постепенное не начали редеть. Я не могла высунуться из кареты. чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Приходилось смотреть через слегка приоткрытую занавесь.

— Мы остановимся в имении моего друга.

— Он не расскажет родителям?

— Нет, что ты, зачем? Он знает, что я без тебя не смогу.

— Послушай, Алессандро, надеюсь, ты не приготовил нам одну спальню? Ты должен понимать, что наша сегодняшняя свадьба, это просто вынужденная необходимость.

Алессандро был оскорблен:

— Что ещё за необходимость? Сегодня мы с тобой станем мужем и женой. Почему это я, как твой муж, должен спать где-то еще?

— Я пока не готова к близости с тобой.

— Все молодые девушки так говорят, тем более, девственницы Ты просто не знаешь, о чем идет речь. Тебе понравится и ты сама не захочешь выходить из нашей спальни.

Похоже, отвязаться от него не получится, он воспринимает сегодняшнюю ночь, как вознаграждение за спасение. Лучше ничего не загадывать. Если я не захочу близости, то ее, уж точно, не будет, что бы там не говорил так называемый муж.

Только вечером мы подъехали какому-то месту. Все чернеющих очертаниях деревьев, я разглядела небольшую церквушку, она выглядела полузаброшенной.

— Неужели, это действующая церковь?

— Конечно, нас должны ждать.

Действительно, заслышав стук колёс нашей кареты, из пристройки к церкви кто-то вышел и осветил нам дорогу факелом:

— Вы синьор Алессандро?

— Да, всё будет так, как договаривались?

— После оплаты, конечно.

Алессандро бросил кошелёк в руки встречающему и помог мне спуститься. Я спрыгнула буквально в расставленные, как сети, объятия. Казалось, его уже не смущали даже люди, которые за нами наблюдали. Он двигался навстречу своим желаниям.

— Наконец-то, ты станешь моей, — прошептал он мне на ухо.

Вот уж, не ожидала, что могу таким образом получить себе мужа. Сколько лет я прожила, сколько встречалась, никто ещё не делал мне такого поспешного и страстного предложения. Обычно это звучало, как фразочка с намеком на встречи. Поживём друг с другом, поспим друг с другом… И, в итоге, всё это надоедает, приедается, и мы разбегаемся. Здесь, такое ощущение сложилось, что чувства были совершенно иными, свежими и искренними, во всяком случае, со стороны Алессандро. Я не могла не вспомнить Валентино, он тоже сделал мне предложение, только в своей манере. Как хорошо,

что он обломается со своими желаниями.

Мы вошли в маленькую церквушку, теплая ночь накрывала нас таинственными звуками. Пели цикады, шелестели ветви деревьев, вдали плакала ночная птица. Священник нас уже ждал.

Во время обряда Алессандро не сводил с меня глаз, словно я могу в любой момент убежать, испариться, исчезнуть. Наверное, подспудно он чувствовал, что я еще не совсем готова к этому браку, но бежать я не собиралась, некуда.

В слабом свете свечей эта свадьба выглядела зловещей, может быть, это мои нервы рисовали пугающие картины, а может огоньки пламени в глазах жениха.

— Согласны ли вы стать мужем и женой?

Священник смотрел на нас в ожидании ответа.

— Да, согласен, — ответить Алессандро.

Я старалась не думать и тоже ответила:

— Да, согласна.

До самого конца я не понимала, что это уже настоящий брак. У меня никогда не было свадьбы раньше, поэтому я хотела оценить важность и значимость этого момента. Мне всегда казалось, что брак должен быть только по любви, никак иначе. А сейчас я выхожу замуж по-настоящему, только не люблю… Он мне просто нравится, но даже сейчас я понимаю, что мы слишком разные.

Всё. С этого момента нас объявили мужем и женой.

Алессандро сиял от радости. Его глаза светились, и я сама чувствовала, что его аж распирает от гордости.

— Теперь, ты моя. Никому не отдам, пусть только попробуют тебя отобрать, ни у кого не получится.

Какой герой. Во всяком случае, я выбрала правильное время, остается еще достаточно до возвращения Валентино. А вот когда он приедет, надо как-то решать вопрос с сумкой. Может быть, сам ее отдаст? Смысла держать такую вещь у себя больше нет, меня он не удержал.

— Я хочу тебя пригласить, сразу пойти отдыхать… Расслабишься, а то, что-то мне не очень нравится твоё лицо. Почему ты такая грустная? Неужели не рада?

Глядя на его сияющую счастьем физиономию, даже не хотелось влезать со своими сомнениями.

— Просто я волнуюсь. Да, ты прав, отметим наш брак? Надеюсь, отец не будет сильно возмущаться.

— Конечно, он во всем разберется, уверен в этом, — он старался меня приободрить, и на том спасибо.

Ни знакомых, ни друзей, никого кругом. Мы вышли на улицу и оказались в каком-то провинциальном захолустье. Света не было, местное население спало, ничего не видно, ни слабейшего огонечка.

— Что за страшное место?

— Не бойся, я знаю, куда идти. Здесь рядом дом, в котором для нас всё приготовили. Сейчас возьмем огонь и быстро туда дотопаем. Даже хорошо, что никого нет, а то бы глазели на нас.

Мне оставалось только довериться ему. И правда, через несколько поворотов по тёмным улицам, мы оказались около достаточно большого дома. Темные окна пугающе смотрели на непрошенных гостей черными дырами. Но тут я заметила слабое подобие света наверху. Наверное, горели свечи, но занавеси скрадывали их сияние.