Анька-неудачница

Валлейн Вера

Горячие губы обволакивали кожу, приятно сливаясь с ней. Он гладил и ласково целовал всё ее тело, время остановилось, растянувшись во что-то бесконечно долгое и приятное. В какой-то момент он понял, по её безумному взгляду и горевшей коже, что она практически готова. И тогда он решился, войдя в нее очень быстро, Бланка только и успела, что вскрикнуть.

Он тут же залепил ее губы поцелуем, и они продолжили движение уже вместе. Алессандро понял, что не ошибся, ей нравилось.

— Моя любимая… Моя… Моя…

Весь

следующий день мы не вылезали из постели, я не могла и подумать, что он будет таким нежным и деликатным. Иногда мне даже хотелось, чтобы он был немного погрубее, я освоилась и мандраж ушел. Хотелось получать удовольствие, много удовольствия…

— Как от тебя всегда вкусно пахнет, невероятный запах цветов, — он поцеловал меня, пока я принимала уже порядком остывшую ванну.

Я только улыбнулась, хорошо, что сразу вытащила из той сумки средства гигиены, иначе бы я просто сошла с ума. Увы, их не хватит надолго, но я и не собираюсь задерживаться здесь на всю жизнь.

Не могу сказать, что влюбилась, но между нами появилось ощущение невероятной близости. Он не стремился утверждать свои желания, а подчинился моим. Именно я его вела и направляла, а он не отбрасывал мои порывы, не проявлял эгоизма. Как тут не растаять, если он делал все, чтобы я получила удовольствие.

— Не ожидала от тебя, — улыбнулась я.

— Чего? Такого рвения? — засмеялся Алессандро и окунулся лицом в мои волосы.

— Да… И не только, внимательности.

— А я не ожидал, что ты такая горячая девушка, Бланка! — весело затормошил он меня.

— Я всегда была такой, но нельзя же показывать это первому встречному.

— Например, мне, когда я так скучал…

— Ну, ты тоже был невыносим, и сразу разозлил меня отказом, не увидев ни разу.

— Каким же дураком я был, — прошептал он, целуя мои губы.

Так прошли два дня.

Мы не думали о будущем, оно маячило за поворотом, но мы с ним пока не соприкасались. Настоящее было тихим и прекрасным, оно должно было продолжаться, как можно дольше.

Время от времени в доме появлялись слуги. Они были, как бесшумные привидения, только приносили еду, грели воду и тихо исполняли все поручения.

— Какие они молчаливые.

— На самом деле, нет, разговорчивые. Но их настоятельно попросили не доставать уважаемых гостей. Наверное за порогом дома они вволю сплетничают.

Я сразу вспомнила про Катерину. Призналась ли она уже, что знает, с кем я уехала? Неприятно защемило в груди.

— Что с тобой?

— Не хочу возвращаться домой.

— А мы и не торопимся, — нежно прильнул ко мне Алессандро.

Но время торопилось за нас.

Мы сели ужинать. На столике у окна стояло вино, несколько видов сыра и свежего, ароматного хлеба. Аппетит был зверский, но мы растягивали удовольствие, иначе прикончили бы все

за несколько минут.

Из открытого окна веял теплый ветерок, иногда его порывы становились немного сильнее и свеча гасла. Мы смеялись, снова и снова ее зажигая.

В какой-то момент Алессандро замолчал, прислушиваясь.

— Тебе не кажется, что снаружи есть шум?

Я напряглась. Шум в такое позднее время мог означать только одно, к нам кто-то приехал.

— Бланка, успокойся, мы знали, на что шли.

Его голос придавал уверенности, все-таки я была здесь не одна. Да, за окном ощущалось движение. Шаги, отрывистая речь. Я узнала голос отца и похолодела.

Быстро бросившись к комоду, я накинула на себя плащ, в котором приехала.

Дверь распахнулась.

На меня смотрел отец, который приехал в сопровождении вооруженных слуг. Его лицо… Я боялась смотреть на него, встретиться с глазами, темнее ночи.

— Бланка! — холодно, с еле сдерживаемой обидой произнес он.

— Папа, прости меня…

Он даже не смотрел в сторону Алессандро:

— Немедленно поехали домой! Мы никому не расскажем о твоем побеге, и свадьба состоится.

Алессандро больше не мог сдерживаться:

— Это как? А то, что я теперь являюсь законным мужем вашей дочери, это ничего не значит?

Отец побледнел и рукой ухватился за выступ в стене:

— Это правда? Отвечай немедленно!

— Да, правда, мы обвенчались. Теперь он — мой муж, а не тот, кто пытается навязать мне свою волю.

Отец закрыл глаза и покачал головой, не в силах принять такую информацию:

— Что вы наделали… Ты даже не представляешь себе, что натворила…

— Ничего такого страшного, в конце концов. Законный брак, это не преступление.

— Теперь все рухнет…

Складывалось впечатление, что я чего-то не знала.

— Папа, не пугай меня…

Мы с Алессандро переглянулись, он пожал плечами, недоумевая еще больше. Отец подошел к столу и залпом выпил бокал вина, стоявший в одиночестве.

— Валентино выкупил все мои долговые обязательства, чтобы подстраховаться на случай отказа. Я заверил его, что бояться решительно нечего, но ты же его знаешь, он не верит словам.

Я хлопала глазами:

— Папа, какие еще долги? У тебя же все хорошо, я сама видела. И дом, и торговля…

Он отрицательно покачал головой:

— Слишком много плохого произошло до того, как я тебя нашел. Болезни и смерти в моем доме привели к бешеным тратам. Признаюсь, я тоже виноват, в это время пустил торговлю на самотек. В итоге оказался практически на гране банкротства. Выручили кредиторы, я добрался даже до дома Медичи, но деньги получил. Все наладилось, я спокойно отдавал долги, но сейчас у меня только один кредитор — Валентино Конти. И он волен в любой момент потребовать все обратно.