Анкета
Шрифт:
Вдруг вылетел грузчик и стал торопливо раздавать бутылки — и вдруг вручил одну мне. Я машинально взял. Я взял и стоял с бутылкой, ожидая, что у меня ее сейчас с руганью отнимут. Но мужики что-то там галдели промеж собой, на меня не обращая внимания.
И я тихо, медленно, очень медленно пошел прочь, на ходу незаметным движением всовывая бутылку за пояс. Я шел так до угла, а свернув, припустил молодым яростным бегом, не веря своей удаче — и бежал до самого дома. Там на лавке отдышался, в квартиру вошел с лицом постным и приличным, пытливый
И весь этот вечер, помню, я был безбожно радостен, выпивая эту водку. Я совсем не думал о том, что кому-то не досталось. Их там много, вывернутся. Я думал о том, что судьба, видимо, не так уж плохо относится ко мне, коль скоро способна преподносить такие милосердные сюрпризы…
Что было, то было. Прошло. Наступил момент, когда тяжесть похмелья насторожила меня. Я стал понимать, что настоящее пьянство похоже на тяжкий и подневольный труд. Это меня оскорбило. Я бросил. …
Я дождался удобного момента: один парень начал понемногу собирать книги с лотков в большие картонные короба, а второй хоть еще и торговал, но поминутно отвлекался, помогая компаньону. Как всегда, по неизбывной нашей психологии, многие, увидев сворачивание торговли, тут же решили, что надо успеть что-нибудь купить, и у лотков встали несколько человек. Встал и я.
Книгу увидел сразу, она лежала на дальнем краю — как неходовая. Кому надо — дотянется. Я и дотянулся. Стал листать. Парень мельком глянул на мои руки, а потом был отвлечен покупателем, а потом — своим товарищем. Он даже склонился к нему, отвечая на какой-то вопрос. Удобней момента не будет. Одним движением я сунул книгу за пояс и прикрыл полами пиджака. Скосил глаза вниз — ничего не заметно! И мне бы тут же отойти, бежать, но кураж меня одолел — и я лишь продвинулся вдоль лотка. Парень рассеянно и устало посмотрел на меня.
— Вот эту, пожалуйста, — сказал я, указав на тонкую брошюрку из детективной дешевой серии.
Парень дал мне брошюрку, взял деньги, я повернулся и неторопливо пошел, поражаясь в душе своему хладнокровию.
— Эй, дядя! — услышал я.
Я обернулся. Надо бы бежать, рвать когти, выражаясь жаргонно, вдвоем они не погонятся, а от одного я, прекрасно зная окрестности, уж как-нибудь оторвался бы.
Но голос окликнувшего не имел в себе угрозы, он был странно спокоен, и это-то меня и остановило. В голосе была уверенность.
Окликал меня уставший парень, продавший мне детектив. Второй, еще не знающий в чем дело, — судя по выражению его лица — стоял, выпрямившись, и был он похож на меня самого в юности: такие же серые глаза, длинные светлые волосы, жидкие усишки… Удивительно, что я умудряюсь вспоминать и сравнивать, мельком подумал я.
Я понял, что теперь мне не убежать. Толчея вокзальная густа и, пока я буду поворачиваться, пока буду искать путь в многолюдье, уставший парень меня догонит и поймает.
Я подошел к прилавку, стараясь сохранить достойное выражение лица.
— Ох уж эти фанатики! — сказал уставший парень. — Ну,
Я достал «Астрологический катехизис» и положил на лоток. — Я ему сейчас все рыло разобью, — сказал похожий на меня. Но с места не сдвинулся.
— Не надо, — сказал уставший парень, с интересом листая книгу. — Я ж говорю: фанатик. Что, увлекаешься астрологией?
— Да, — сказал я.
— Сильно увлекаешься?
— Да.
— Сейчас много таких, — сказал уставший похожему на меня.
— А у книг тираж маленький и стоят дорого. Потому что — для любителей.
— Без тебя знаю, — грубо ответил похожий на меня, но, несмотря на фамильярную грубость, было ясно, что он второй в этой паре.
— Значит, увлекаешься, а купить не на что?
— Не на что! — с вызовом ответил я, как бы выражая обиду, что социальные условия не позволяют мне заняться любимым предметом в полной мере, вот и приходится идти на преступление, на воровство.
— Мне одна подружка гадала, — обратился уставший опять к похожему на меня, — и ты знаешь, многое сошлось. В прошлом сошлось, а в будущем я должен быть богат и знаменит. Я по гороскопу Лев, — сказал он мне. — Я силен и добр. И у меня завтра день рождения. А на свой день рождения я очень люблю делать другим подарки. Мне это приятно. Ты будешь первый. Возьми. Это подарок в честь моего дня рождения.
И он протянул мне книгу.
— С ума сошел, — проворчал похожий на меня, но проворчал с невольным уважением и даже, пожалуй, с завистью к красивому поступку друга. Он бы до этого не додумался — это-то и делает его вторым.
— Я не могу, — сказал я.
— Вот те на. Украсть смог, а подарок принять не можешь? Бери.
Я взял книгу и прижал ее к груди — как прижал бы сумасшедший преданник астрологии, просиживающий дни и ночи за магическими таблицами и хитроумными вычислениями. Уставший парень улыбнулся.
— Ну, будь здоров. Нам работать надо.
— Спасибо, — сказал я.
— Не за что. Будь здоров. С моим днем рождения тебя!
Я пошел — и вдруг заплакал. Я заплакал впервые за последние десять-двенадцать лет. Слезы струились, как говорится, ручьями, легко и свободно. И мелок я показался сам себе со своими дешевыми экспериментами, и обыденно, но мощно велик показался мне этот уставший парень, совершивший свой поступок естественно — как пьют воду, как смотрят в небо, как слушают музыку наедине с нею…
Вор я или не вор! — тоже мне вопрос!
Впрочем, не надо спешить. Не надо обвинять себя в мелочности. Вопрос-то серьезный. Но — оказался не решенным. Украсть — могу. Украсть — готов. Но настоящее ли это — если я больше думаю о процессе, чем о цели? Настоящее ли это, если воровство вызвано не естественной тягой и не нуждой, а лишь баловством ума?
Вор я или не вор? — спрашиваю себя, как в анкете.
Ответ: не знаю!..
366. ЕСЛИ ДЕЛО НЕ КЛЕИТСЯ, ВАМ ТУТ ЖЕ ХОЧЕТСЯ БРОСИТЬ ЕГО.