Анн Предай
Шрифт:
Лоран буркнул:
– Добрый вечер. Вы поздно возвращаетесь… Так вот где вы работаете? Какая здоровая коробка!
– Довольно-таки, – резковато ответила Анн.
– Что публикуете? Какие-нибудь романы?
– Нет… Больше путеводители, кое-что историческое, классику… Много книг для детей…
Они направились к площади Сен-Сюльпис. Лоран шагал, глядя прямо под ноги, и молчал, словно немой. Внезапно он спросил:
– Вы не захотели, чтобы я снова снимал у вас комнату?
– Нет, а что?
– Наверное, вас это стесняет…
– Я ведь сказала…
– Я надеялся, вы ответите на мое письмо.
Анн слукавила:
– Мне показалось, оно не требовало ответа.
Они прошли еще несколько шагов,
– Из-за чего вы так неожиданно уехали?
– У меня не было больше ни су.
– А почему Экс-ан-Прованс?
– Там живут мои родители. Вы не сходите со мной сегодня вечером в кино?
Анн озабоченно взглянула на него. В глазах юноши читались мольба и невостребованная нежность. Она выдержала паузу, продляя удовольствие, потом спокойно ответила:
– Почему бы и нет?
Лорана расцвел такой улыбкой, что Анн стало совестно, как если бы она сделала для него больше, чем он ожидал.
– Нет, правда? Вы согласны?
– Зависит от фильма, – сказала она.
– А мне на это совсем наплевать! Просто мне хотелось бы провести с вами вечер.
Наступила долгая тишина. Лоран безостановочно сыпал в сок специи, глаза его ничего не выражали. Он выпил приготовленное пойло и неожиданно спросил:
– Как чувствует себя ваша мать?
Анн улыбнулась. Как забавно перепрыгивал он с темы на тему. Казалось, между отдельными мыслями у него не существовало никакой логической связи.
– Все по-прежнему, – ответила она.
– Вы ее очень любите?
Анн согласно кивнула.
– Вы на нее похожи? – снова заговорил он.
– Мне кажется… что в чем-то да… Мне надо идти. Она меня ждет. Я ужасно опаздываю.
Впервые, находясь с кем-то в кафе, ей захотелось расплатиться самой. Они поднялись. Лоран пошарил в одном кармане брюк, затем в другом, вынул измятые банкноты, какую-то мелочь, бросил все это на стол, посмотрел в чек, отложил нужную сумму на блюдце, собрал остальное, подумал, забрал два франка из чаевых и сказал:
– Ну, так как же мы поступим с кино? Хотите, я буду вас ждать возле парадной без четверти восемь?
– Да. Но я могу немного задержаться.
– Это неважно.
В вестибюле и разошлись: Анн пошла парадной лестницей, Лоран направился к черной…
– Знаешь, Мили, – сказала Анн, – сегодня вечером я хотела бы сходить с друзьями в кино. Я через пару часов вернусь. Надеюсь, это тебя не огорчит, но я легко могу отказаться.
– Нет-нет, – сказала Эмильен. – Обязательно сходи… Мне будет приятно, если ты сможешь немного отвлечься… Который час? Мне совсем не хочется есть…
Анн пожурила ее. Пристыженная Мили похлебала холодного бульона и съела половинку сэндвича со швейцарским сыром «Грустер». Анн увидела, как родители устраиваются возле телевизора, будто позволяя ей на время позабыть про них. Бросила в зеркало взгляд, махнула расческой по волосам и стремглав выбежала на улицу.
Лоран ждал, прислонившись к стене и засунув руки в карманы.
– Не пойти ли нам в «Бонапарт» на «Архипелаг»? – предложила она. – Отличные отзывы – и совсем рядом.
Он согласился. Когда они подошли к кинотеатру, сеанс уже начался, и посетителей запускали, если кто-то покидал зал. Очередь продвигалась медленно, рывками. Билетерша с карманным фонариком провела их к двум пустым креслам с краю в четвертом ряду. Анн не выносила сидеть в такой близости от экрана – за деформированным изображение приходилось следить, запрокинув голову. Фильм начался минут двадцать назад и
– Ну так что, пойдем? – спросил Лоран.
Они шагнули под проливной дождь. Лоран шел медленно. Поднимая к небу лицо, он раскрывал рот и с наслаждением облизывал мокрые губы.
– Скорее, Лоран! – крикнула Анн. – Мы сейчас промокнем до нитки!
– Вы не любите дождь?
– Нет!
Он взял ее за руку, и они, прижавшись друг к другу, пошли быстрым, широким шагом. Возле дома она почувствовала, что ноги ее подкашиваются от усталости, воздуха не хватало… Под козырьком над парадным входом он привлек Анн к себе и, не дав отдышаться, стал искать ее губы. От настойчивости этого полного, нежного рта Анн смешалась. Она отстранилась, а в огромных золотистых зрачках юноши застыл вопрос.
– Я люблю тебя, Анн, – произнес он. – Пойдем ко мне наверх, умоляю тебя.
Смиренный тон его просьбы потряс ее, но подступившая слабость с затаившейся внутри угрозой вынудила Анн ответить отказом.
– Нет, Лоран, это невозможно, – ответила она, глядя ему прямо в глаза. Будет ли он настаивать? Она этого почти жаждала. Но он, словно осуждая себя, нахмурился, опустил голову и пробормотал:
– Я так и знал.
Как же легко признал он свое поражение… А она – не слишком ли черства она к столь естественно доверившемуся ей существу? Он повернулся к ней спиной и быстро зашагал вглубь коридора.
– Лоран! Лоран, послушайте меня…
Понурив спину и не останавливаясь, он исчез в двери между двумя мусорными бачками.
Анн нерешительно потопталась под козырьком, а затем поднялась к себе со смутным ощущением отвергнутости. Хотя сама же и сказала «нет».
Квартира была заполнена пустотой. Луч света разрезал комнату надвое. На канапе спал отец. Анн осторожно вошла в комнату матери, там постоянно горел ночник. Больная лежала на спине и храпела. А вокруг все было тихо, спокойно и неподвижно. Сознание Анн раздвоилось, и она не удивилась, увидав себя как бы со стороны – вот она открывает дверь в собственную спальню. Она в гостях у той, другой. Анн безотчетно, словно лунатик, прошла на кухню. Белизна стен ослепила ее. Она отворила дверь на черную лестницу, нажала кнопку дежурного освещения и ступила на узкую деревянную лестницу.