Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1
Шрифт:
— Извините, — начал он, — я сейчас был во дворце герцога д'Эпернона, и там мне сказали, что его светлость направились сюда. Вот я и пришел.
— А что вам нужно от герцога д'Эпернона?
— Извините, с час тому назад услыхал я, что Антонио нашли на улице мертвым.
Собеседники насторожились.
— Так вы…
— Я тот самый, что был с мсье Антонио в Лондоне и с ним же приехал обратно. А брат мой смог сделать только половину дела, потому как поплатился в Лондоне жизнью за свою храбрость.
— Так
— Где же вы расстались с ним? — обратился к нему Ришелье.
— У самой заставы, ваша эминенция. Как добрались мы до Парижа, мне и подумалось, что уж тут-то конец всем напастям, которые мы претерпели за дорогу. А уж и горя мы приняли… Никакими деньгами все это не оплатить! Я доехал с Антонио до города, даже через заставу проехали мы вместе, и только потом разъехались. Антонио во дворец его светлости герцога д'Эпернона, чтобы отдать ему письма,
— Как!.. Что вы сказали? Вы говорите, что у Антонио были письма! — вскричал д'Эпернон, широко раскрывая глаза от удивления.
— Точно так, ваша светлость, — быстро отвечал сын Пьера Гри. — За эти-то письма и поплатился головой мой брат, бедняга.
— И они действительно были в ваших руках? — удивленно переспросил кардинал.
— Да! Даю вам честное слово! Клянусь! Они и теперь, верно, в камзоле у Антонио.
Д'Эпернон вопросительно взглянул на Ришелье.
— У убитого не найдено никаких бумаг, — ответил тот со своей обычной уверенностью.
— Просто непонятно! — воскликнул д'Эпернон. — И в высшей степени досадно, — прибавил он горячо.
— Ну, так вот, как проехали мы заставу, Антонио и говорит мне: поеду к светлейшему герцогу, отвезу ему письма. А я повернул домой… Очень уж хотелось мне выспаться. Ведь просто и рассказать-то вам нельзя, господа почтенные, сколько мы за это время горя пережили, сколько ночей не спали. Вот брат мой так даже жизни лишился! Покуда мы ехали отсюда до моря, нечего было и думать что-либо затевать, чтобы добыть те письма! Ведь, как назло, отсюда, из Парижа, за нами погнались еще трое мушкетеров.
— Еще трое? — переспросил недоумевающий д'Эпернон.
— Так, значит, они как-то проведали, что вы с Антонио поехали в погоню за д'Альби? — яснее поставил вопрос Ришелье.
— Да уж верно, что так, ваша эминенция!
— Вы их узнали?
— Антонио говорил, что это маркиз, Милон и Каноник.
— Ну-ну, что же дальше-то? — торопил д'Эпернон.
— Только в самом Лондоне мы добрались до этого д'Альби. Брат мой надумал выкрасть у него письма к герцогу Бекингэму, пока он спит. А мушкетер-то на беду и проснись! Вскочил, да и отправил беднягу на тот свет…
— Но вы наверняка знаете, что письмо было к герцогу Бекингэму?
— Известное дело! Это так же верно, как и то, что я стою здесь перед вами.
— Так
— Да ведь никак нельзя было, ваша светлость. Брат пошел к нему наверх один, а мы с Антонио сидели как ни в чем не бывало в зале, где был и хозяин, и много гостей. Однако мы все-таки упекли д'Альби в Тауэр!
— Да, упекли в Тауэр и устроили так, что герцог Бекингэм узнал обо всем и выпустил его на свободу! — насмешливо вскричал Ришелье. — Глупее этого вы не могли ничего придумать!
— Гм, ваша эминенция! Знать бы, где упадешь… Да и то сказать, если бы мог человек все наперед знать, не к чему бы ему и головой за других рисковать, — отвечал Жюль Гри. Он пришел вовсе не для того, чтобы выслушивать назидания, а чтобы получить свою плату, поэтому слова Ришелье ему очень не понравились. — Ну, как бы там ни было, но на другое утро мушкетера отвели во дворец герцога Бекингэма. Там он отдал письмо и получил ответ.
— Ответ? — в один голос переспросили герцог и Ришелье.
— Именно! Да и ответ-то, надо думать, очень важный, потому что герцог дал мушкетеру отличную лошадь и пропускное письмо.
— Откуда же вы все это узнали? — спросил д'Эпернон, которому, казалось, начинал нравиться смышленый и бойкий мошенник. Ришелье в это время тоже подумал, что со временем этот парень может ему очень пригодиться.
— Знаю я это потому, что сам вместе с Антонио читал пропускной билет, да и ответ герцога был у меня в руках. В лесочке за Гурне мы подстерегли мушкетера на обратном пути. Сначала я пристрелил под ним лошадь, а потом всадил пулю и ему самому в лоб. Когда он упал мертвый, мы забрали у него письма.
Ришелье и д'Эпернон с пониманием переглянулись, дескать мошенник-то хочет, кажется, одурачить нас!
Жюль Гри не подозревал, что кардинал задумывал нечто такое, что должно было ему решительно не понравиться.
— Вы сказали, что взяли у мушкетера письма, — проговорил Ришелье, пристально глядя на рассказчика своими черными проницательными глазами. — Кто же именно из вас взял их?
— Антонио. Ведь он был вожаком дела, а я только сопровождал его да помогал, потому что он обещал мне хорошую плату от герцога д'Эпернона, если нам удастся добыть те письма.
— И вы читали пропускное письмо герцога Бекингэма? — продолжал допрашивать Ришелье.
— Да, сейчас же после того, как мы оставили мушкетера мертвым на дороге, а сами ускакали от него подальше.
— Что же там было написано?
— Приказ всем чиновникам, служащим королю английскому, всеми способами помогать тому, кто покажет им это письмо. Подписано оно было самим герцогом Бекингэмом, — уверенно ответил Жюль Гри.
— Ну, а второе письмо, которое вы взяли у мушкетера, вы тоже прочли?