Анна и французский поцелуй
Шрифт:
— Ха! Значит, теперь ты англичанин!
Тыкаю его в живот.
Он хватает мою руку, и мы со смехом бодаемся.
— Я объявляю себя... человеком без… национальности.
Я вырываюсь на свободу.
— Всё равно я тебя поймала. Ой!
Седой мужчина в солнцезащитных очках ударяет по моим ногам красным в клеточку чемоданом.
— Эй, вы! Извинитесь! — кричит Сент-Клер, но мужчина уже слишком далеко, чтобы услышать.
Потираю голени.
— Ладно, проехали. Мне нужно идти.
Ещё один шанс
Мы отходим друг от друга.
— Повесились на шоу сегодня вечером, — говорит он.
— Хорошо. Удачного полёта.
— Спасибо.
Он покусывает большой палец, а затем я прохожу через пункт, встаю на эскалатор и оглядываюсь напоследок. Сент-Клер подпрыгивает и машет мне. Я заливаюсь смехом. Его лицо сияет. Эскалатор увозит меня вниз.
Сент-Клер исчезает из виду.
Я сглатываю и оборачиваюсь. И затем… вот они. У мамы гигантская улыбка на лице, а Шонни прыгает и махает, точно как Сент-Клер.
— В последний раз говорю, Бриджет сказала, что очень сожалеет. — Мама расплачивается со сварливой женщиной за парковку около аэропорта. — Ей нужно репетировать.
— Конечно. Мы ведь с ней не четыре месяца друг друга не видели.
— Бридж — РОК-ЗВЕЗДА, — говорит Шонни с заднего сиденья. Его голос полон обожания
О-о-о! Кто-то стал фанатом.
— О, да?
— Она говорит, что её группа будет на MTV, но не как отстойная, а как одна из самых крутых, которую можно увидеть, только купив специальный кабельный пакет.
Я оборачиваюсь. Мой брат выглядит странно самодовольным.
— И откуда ты знаешь о специальных кабельных пакетах?
Шонни качает ножками. Одна из его веснушчатых коленных чашечек покрыта лейкопластырями Звёздных войн. Семью или восемью полосками.
— А вот знаю. Бридж рассказала.
— А. Ясно.
— А ещё она рассказала о молящихся богомолах. Что девочка-богомол съедает голову богомола-мальчика. И она рассказала мне о Джеке Потрошителе и НАСА, и показала, как готовить макароны с сыром. Очень вкусные, с мягким сыром.
— Что-нибудь ещё?
— Кучу всего.
Это уже… угроза.
— О. Эй, смотри, что у меня есть.
Расстёгиваю молнию на рюкзаке и достаю пластмассовую коробку. Это оригинальный песчаный человек из «Звёздных войн». Покупка на eBay проела мой недельный бюджет на еду, но это того стоило. Братик очень хотел эту игрушку. Я думала отдать подарок позже, но Шонни нужно срочно вернуться на мою сторону.
Держу пакет. Сердитая маленькая фигурка смотрит на меня с заднего сиденья.
— Счастливого раннего Рождества!
Шонни
— У меня уже есть такая. Бридж подарила.
— Шон! Что я говорила о благодарности? Скажи сестре спасибо. Ей пришлось нелегко, чтобы купить тебе такую вещь.
— Всё нормально, — бормочу я, убирая игрушку обратно в сумку. Удивительно, как маленький обиженный семилетка может управлять моими чувствами.
— Он просто скучал по тебе, вот и всё. Говорил о тебе без остановок. Просто он не знает, как выразить свои чувства теперь, когда ты здесь. Шон! Прекрати пинать кресло! Я же говорила тебе не толкать моё кресло, когда я за рулём.
Шонни мрачнеет.
— Мы можем заехать в «Макдональдс»?
Мама смотрит на меня.
— Ты голодна? Вас кормили в самолёте?
— Я не прочь перекусить.
Мы съезжаем с автомагистрали и едем к кафе. Обед ещё не подают, и Шонни закатывает истерику. Мы выбираем картофельные оладьи. Мама и Шонни берут колу, я заказываю кофе.
— Ты теперь кофеманка? — с удивлением передаёт мама кружку.
Я пожимаю плечами.
— В школе все пьют кофе.
— Ну, надеюсь, молоко ты всё ещё пьёшь.
— Как Шонни сейчас?
Мама скрипит зубами.
— Это особый случай. Его старшая сестра приехала домой на Рождество. — Она указывает на канадский флаг на моем рюкзаке. — Что это?
— Мой друг Сент-Клер купил его для меня. Чтобы я не чувствовала себя чужой.
Она поднимает брови и выезжает обратно на дорогу.
— В Париже много канадцев?
Моё лицо вспыхивает.
— Я просто чувствовала себя, понимаешь, глупо какое-то время. Одной из тех ужасных американских туристов с белыми кроссовками и камерами на шее. Поэтому он купил его для меня, чтобы я не чувствовала себя... смущённой. Американкой.
— Здесь нечего стыдиться, — отрезает она.
— Боже, мама, я знаю. Просто я имела в виду… ладно, забудь.
— Это английский мальчик с отцом-французом?
— У тебя какое-то к нему предубеждение?
Я злюсь. Мне не нравится, на что она намекает.
— Кроме того, он американец. Он родился здесь. Его мама живёт в Сан-Франциско. Мы сидели друг рядом с другом в самолёте.
Мы останавливаемся на красный свет. Мама пялится на меня.
— Тебе он нравится.
— О, БОЖЕ, МАМ.
— Так и есть. Тебе нравится этот мальчик.
— Он просто друг. У него есть девушка.
— У Анны есть па-а-арень, — поёт Шонни.
— Нет!
— У АННЫ ЕСТЬ ПА-А-АРЕНЬ!
Пригубливаю кофе и давлюсь. Он отвратителен. На вкус как дерьмо. Нет, даже хуже, чем дерьмо, — оно, по крайней мере, органического происхождения. Шонни всё ещё меня поддразнивает. Мама оборачивается и хватает его за ноги. В результате брат снова бьёт по её креслу.
Мама видит, какую я строю гримасу над кофе.