Анна и французский поцелуй
Шрифт:
— В чём дело?
Он морщится.
— Они снова.
Я иду за ним на улицу.
— Там Рашми?
—Они сексом занимаются, — прямо говорит он. — Лучше им не мешать.
Я рада, что он идёт впереди и не видит моего лица. Не то чтобы я готова спать с кем-то — я не готова — но между нами до сих пор дурацкая стена. Я всегда знала о ней. Cнова думаю об Этьене и Элли. Он ласкает кончиками пальцев её обнажённое плечо. Её губы касаются его горла. Прекрати думать об
Прекрати, прекрати, ПРЕКРАТИ.
Перевожу разговор на его маму. Она закончила лечиться, но мы узнаем, выздоровела ли она окончательно только в марте. Докторам нужно подождать, когда её организм полностью очистится от радиации, и только потом они смогут провести тесты. Этьен застрял между беспокойством и надеждой, но я направляю его в сторону надежды, когда это возможно.
Сегодня ей хорошо и ему тоже. Он рассказывает мне об её лекарствах, но я слушаю вполуха, так как любуюсь его профилем. Вспоминаю День благодарения. Это силуэт тех же ресниц, носа, что и в темноте моей спальни.
Господи, он прекрасен.
Мы идём в наш любимый кинотеатр; мы прозвали его «театр мамочки и дедули-бассет-хаунда». Это уютненький театр с одним залом всего в нескольких кварталах от общежития, и управляет им джентльмен, который выгуливает Пусу, собачку из кондитерской. Не думаю, что он «мамочка» — владелец Пусы больше соответствует типу «дедули» — но это прозвище всё равно ему подходит. Мы входим в кинотеатр, и дружелюбный горделивый мужчина за стойкой кричит нам:
— Джо-джа! Атланна, джо-джа!
Я улыбаюсь в ответ. Он практикует со мной разговорный французский, а я помогаю ему с английским. Он помнит, что я из Атланты, штат Джорджия (джо-джа!). Мы перекидываемся парой слов о погоде. А затем я спрашиваю, счастлив ли Пуса, и любит ли он, джентльмен, хорошую еду. По крайней мере я пытаюсь.
Сегодня в дневном сеансе «Римские каникулы», зал пуст. Этьен вытягивает ноги и откидывается на спинку.
— Хорошо, есть цитата. Зло ещё…
— …никогда не выглядело так привлекательно.
— Да!
Его глаза сияют. Это наша любимая игра: один начинает фразу-клише, другой должен закончить.
— С такими друзьями…
Он вторит моему мрачному голосу.
— Кому нужны враги?
Мой смех отскакивает от обитых тканью стен, а Этьен старается сохранить серьёзный вид. У него ничего не выходит, и он широко улыбается из-за своей неудачи. Моё сердце пропускает удар. Должно быть, у меня очень странный вид, потому что Этьен прикрывает ладонью рот.
— Не смотри так.
— О чём ты?
— Мои зубы. Ты пялишься на мои нижние зубы.
Я снова смеюсь.
— Я что, не имею права смеяться над чужими
Замолкаю. Мне плохо. Я так и не поговорила с Бриджет.
Этьен убирает ладонь. У него серьёзное выражение лица, возможно даже защитное.
— Я люблю твою улыбку.
Я тоже люблю твою.
Но мне не хватает смелости произнести это вслух.
Глава 33
Девушка на вахте улыбается, стоит ей меня завидеть.
— У меня для тебя посылка!
Двери дома Ламбер снова открыты, мои друзья толпятся за мной. Девушка передаёт мне огромную коричневую коробку, и я с радостью расписываюсь за неё.
— От мамы? — интересуется Мер.
Её щёки раскраснелись от мороза.
— Да!
Сегодня мой день рождения. И я точно знаю, что внутри. С нетерпением несу коробку на диван и ищу чем бы открыть. Джош достаёт ключ от своей комнаты и разрезает ленту.
— А-А-А! — кричит он.
Рашми, Мер и Этьен заглядывают внутрь, а я в душе торжествую.
— Нет!— кричит Мер.
— Да, — говорю я.
Этьен достаёт узкую зелёную коробочку.
— Печенье?
Джош выхватывает у него коробочку.
— Не просто печенье, мой славный английский друг, а Син Минтс. — Он поворачивается ко мне. — Можно открыть?
— Конечно!
Каждый год на мой день рождения родные покупают мне до отвала печенье скаутов вместо торта. Посылка пришла просто идеально.
Рашми достаёт коробку с лимонным кремом Шарлотт.
— Твоя мама лучшая.
— Что такого особенного в… тагалонгсе? — спрашивает Этьен, рассматривая очередную коробочку.
— ТАГАЛОНГС? — Мер вырывает у него пачки.
— Это самые вкусные сладости на всей планете, — объясняю я Этьену. — И продают их только в это время года. Ты никогда не пробовал печенье скаутов?
— Кто-то что-то сказал про печенье скаутов?
Я удивлена тому, что из-за моего плеча выглядывает Аманда Спиттертон-Уотс. У неё выпячиваются глаза от вида моей добычи.
— Печенье скаутов?
За нами появляется ещё одно лицо со знакомым выражением смущения. Это Чизбургер. Аманда выпячивает губу в отвращении и поворачивается ко мне.
— Ты должна дать мне Син Минтс.
— Эм, да конечно, — отвечаю я.
Джош строит гримасу, но я всё равно протягиваю угощение. Аманда впивается зубами в шоколадную вафлю и виснет на Этьене. Она стонет от удовольствия. Этьен пытается её оттолкнуть, но она крепко в него вцепилась. Аманда облизывает губы. К моему удивлению, на них не остаётся ни одной крошки. Как у неё получилось?