Анна Каренина. Черновые редакции и варианты

Толстой Лев Николаевич

Сначала они и не думали о томъ, что женихъ немного опоздалъ, предполагая, что онъ сію минуту прідетъ и его опозданіе будетъ незамтно; потомъ вс старались длать видъ, что они не думаютъ о немъ и заняты своимъ разговоромъ; но подъ конецъ уже нельзя было притворяться: невста не слушала того, что ей говорили, и робко и безпокойно смотрла на дверь. Старый князь начиналъ сердиться. Священникъ нетерпливо [1393] сморкался въ алтар. Басъ пвчихъ [1394] безпокойно покашливалъ. Священникъ безпрестанно высылалъ то дьячка, то дьякона, [1395] и самъ, въ подрясник и шитомъ кушак, выходилъ къ дверямъ посмотрть, пріхалъ ли женихъ. Никто уже ни о чемъ не могъ говорить и думать, вс только ждали, и всмъ было непріятно и неловко.

1393

Зачеркнуто:

покашливалъ

1394

Зач.: громко

1395

Зач.: посмот[рть]

Левинъ въ это время, въ черныхъ панталонахъ, но безъ жилета и фрака, ходилъ, какъ запертый въ клтк зврь, взадъ и впередъ по своему номеру, безпрестанно выглядывая въ дверь въ коридоръ и всякій разъ съ отчаяніемъ взмахивалъ руками.

— Былъ ли когда нибудь человкъ въ такомъ ужасномъ дурацкомъ положеніи? — говорилъ онъ Степану Аркадьичу, который сидлъ, куря папиросу, и улыбался.

— Да, глупо.

— Нтъ, какъ же не понять, — съ сдержаннымъ бшенствомъ говорилъ Левинъ. — И эти дурацкіе жилеты! Невозможно! — говорилъ онъ, глядя на измятый передъ своей рубашки.

Весь этотъ день Левинъ по обычаю (на исполненіи всхъ обычаевъ строго настаивала Дарья Александровна, и Левинъ и Степанъ Аркадьичъ подчинялись ей) не видалъ свою невсту и обдалъ одинъ съ своимъ товарищемъ по медвжьей охот [1396] Котавасовымъ, и во весь этотъ день, послдній день, въ который ему не позволено было видть невсту, Левинъ испытывалъ неожиданное для себя чувство: [1397] когда наступила ршительная минута, не смотря на всю любовь свою и счастье, онъ испыталъ сожалніе передъ своей холостой свободой и страхъ передъ ожидающимъ его.

1396

Зач.: Броннымъ

1397

На полях против этого места написано и подчеркнуто: С. И. обдаетъ.

Котовасовъ былъ однимъ изъ самыхъ пріятныхъ для Левина людей: добрый, умный, скромный, хорошо говорящій и въ особенности хорошо слушающій. Левинъ за обдомъ не могъ удержаться не сообщить ему странное испытываемое имъ чувство.

— Не даромъ этотъ обычай прощанья съ холостой жизнью, — какъ я ни недоволенъ былъ ею, какъ ни... Ну, да что говорить. Когда теперь удастся на медвдя.

— Ну-ка, какъ этотъ Гоголевский женихъ, подемъ сейчасъ въ Тверь. Три обойдены. Одна медвдица. А тутъ какъ хотятъ, — сказалъ улыбаясь Котовасовъ.

Посл обда, когда Котовасовъ, который былъ шаферомъ, ушелъ, чтобы одваться, Левинъ, оставшись одинъ, съ еще большей силой испыталъ это странное чувство страха передъ наступающимъ. Не лишеніе свободы, — возможность того, что она не любитъ его, что она par d'epit [1398] выходитъ за него. Левинъ остался совершенно одинъ. Ни братъ его, Сергй Ивановичъ, ни Степанъ Аркадьичъ, которые общались пріхать, не прізжали.

Онъ сидлъ, думалъ о томъ, чего онъ лишится, и, чтобы отогнать это чувство, подумалъ о ней. И, странно, чувство страха не исчезло, а только усилилось. «Любитъ ли она меня? Правда ли это? Что она... Она неврна будетъ мн?! — Онъ быстро вскочилъ. — Поду къ нимъ, спрошу, скажу послдній разъ. Мы свободны [1399] и не лучше ли оставить все?» И онъ живо надлъ пальто и похалъ къ нимъ.

1398

[с досады]

1399

Зачеркнуто: подумаемъ

* № 110 (рук. № 73).

Посл волненія ожиданья рубашки, отчаянія въ неприличности опозданія и смшной причин его Левинъ не усплъ опомниться, не усплъ понять, до какой степени онъ виноватъ, какъ уже началось обрученіе.

Левинъ, несмотря на свое говнье на прошлой недл, невольно, по старой привычк, смотрлъ на этотъ предстоящій ему обрядъ внчанія какъ на не столько скучную, сколько фальшивую, формальную необходимость, черезъ которую надо стараться пройти, какъ и черезъ [1400] говніе, наилучшимъ образомъ, т. е. такъ, чтобы не выказать неприличнаго неуваженія и вмст съ тмъ не лгать самому себ.

1400

Зач.: таинство

Впрочемъ, въ первую минуту его входа въ церковь ему даже объ этомъ не удалось подумать: онъ такъ былъ взволнованъ мыслью о томъ, что она могла подумать о его опозданіи. Входя въ церковь, онъ смотрлъ только на нее. Она была такая же, необыкновенно подурнвшая, какъ и вс эти послдніе дни. Нынче, подъ внцомъ,

она даже особенно, еще больше подурнла. Глаза были заплаканы и красны и красенъ кончикъ носа, что особенно было замтно подъ ея блымъ вуалемъ, блыми цвтами въ ея обнаженномъ плать, которое своей обнаженностью непріятно подйствовало на Левина. Но лицо ея не могло подурнть для Левина. Она взглянула на него вопросительно нжно и чуть замтно улыбнулась. Эта улыбка, это выраженіе было то, что онъ любилъ въ ней, и потому, какъ бы ни красенъ былъ кончикъ носа, она не могла подурнть для него. А улыбка эта изъ заплаканнаго лица была еще боле прелестна, еще боле она, чмъ когда нибудь прежде. Онъ пожалъ ея руку, забывъ обо всхъ, и чувство счастливаго и торжественнаго умиленія и нкотораго страха, который былъ въ этой улыбк, сообщилось ему. Долго поправляли его, пока наконецъ онъ [1401] понялъ, какъ надо было правой рукой, не перемняя положенія на право, взять ее за правую же руку, и эта суета и его безтолковость нисколько не смутили его, — такъ велико было чувство умиленія.

1401

Зачеркнуто: мучительно

Облаченный священникъ, тотъ же старичекъ съ кроткимъ ртомъ, который исповдывалъ его, вывелъ ихъ впередъ церкви и сталъ у аналоя. Толпа родныхъ, жужжа и шурша шлейфами, двинулась за ними. Пока священникъ получалъ перстни и изукрашенные цвтами свчи и Степанъ Аркадьичъ шептался съ нимъ о чемъ то, Левинъ [1402] поглядлъ на Кити. Она [1403] уже не съ робкимъ, но съ счастливымъ, гордымъ выраженіемъ смотрла на него однимъ глазомъ. И когда онъ оглянулся, обнаженная [1404] грудь ея высоко поднялась отъ долго сдержаннаго вздоха, и она улыбнулась ему. Но смотрть на нее нельзя было. Думать ни о чемъ тоже нельзя было, и потому Левинъ смотрлъ передъ собой на блестящій свтомъ и золотомъ иконостасъ, на блую ризу Священника съ золотымъ крестомъ, на молодцоватаго дьякона, подававшаго кадило, и не безъ страха, тревожась о томъ какъ онъ простоитъ этотъ часъ времени, исполняя безсмысленный для него обрядъ. [1405]

1402

Зач.: стоя прямо и глядя передъ собой, думалъ такъ: «Буду слушать службу, буду по своему думать о важности этой для насъ минуты. Такъ какъ мн ничего

1403

Зач.: съ тмъ же <испуганнымъ> робкимъ

1404

Зач.: молодая

1405

Зач.: — Благословенъ Богъ нашъ, всегда [,нын и присно и во вки вковъ], — провозгласилъ священникъ.

Священникъ обернулся, трижды перекрестилъ новоневстныхъ и подалъ имъ свчи.

Левинъ взялъ свою, стараясь имть видъ приличный и несмешной.

Началась служба, и онъ невольно, [1406] какъ и всегда, прислушивался къ словамъ ея.

Вслдъ за обычной эктинией Левинъ въ словахъ Дьякона, наполнявшаго всю церковь своимъ басомъ и заставлявшаго дрожать волны воздуха у оконъ и въ куполе, Левинъ разслышалъ молитву «о нын обручающихся раб божьемъ [1407] Константин и Екатерин, о еже низпослатися имъ любви совершеннй и мирнй и помощи — Господу помолимся».

1406

Зач.: равнодушно

1407

Зач.: Льв[]

«Однако это не такъ глупо, какъ [1408] кажется, — подумалъ Левинъ, услыхавъ эти слова и особенно слово помощи, особенно неожиданно поразившее его. — Такъ сказано: «любви совершеннй и мирнй», и вдругъ совсмъ другое: помощи, и не сказано отъ кого».

Такъ это несообразно и такъ это истинно врно отозвалось на то, что было въ его сердц во вс эти дни и въ эту минуту, что онъ вдругъ [1409] перемнилъ совершенно свои взгляды на слова службы. Онъ посмотрлъ на Кити. Она стояла все также и не оглянулась на него, но легкимъ движеніемъ рсницъ дала ему понять, что она чувствуетъ его взглядъ. Она тоже была тронута.

1408

Зач.: я все думалъ

1409

Зачеркнуто: поврилъ