Анна Невиль-5 Ветер с севера
Шрифт:
Я духу светлому огня
Поведаю печаль мою.
Где ждет пристанище меня?
Забуду ль тех, кого люблю?
Теперь и Ролло не был праздным слушателем. Он приподнялся, сел, не сводя с девушки восторженного взгляда. Но вместе с восхищением в его глазах была и боль. Оказывается, он вовсе не знал свою пленницу, наталкиваясь в ней на отчаяние и ненависть, которые сам же и породил. Так кто же она? Колдунья или фея, огрызающийся волчонок или лань?
Лицо девушки
Наконец последние аккорды замерли под сводом пещеры, и стало так тихо, словно вместе с пением исчезли, завороженные, все звуки мира. Три человека, как безмолвные духи, застыли у огня. Девушка сдавленно застонала и, отложив инструмент, кинулась прочь.
Ролло хотел было догнать ее, но друид успел поймать его за запястье.
– Не надо. Не делай этого. Дай ей хоть на миг забыть, что она твоя пленница. Она не убежит, но ей станет легче, если сейчас она побудет одна.
Ролло остался на месте. Мервин наблюдал за ним. Лицо норманна было сумрачным.
– Тебе нравится эта девушка?
– спросил друид.
– Давно уже ни одна женщина до такой степени не занимала мои помыслы. Но она принадлежит не мне. Ее избрал для себя Атли, мой младший брат, - ответил Ролло.
Вначале щеки Мервина дрогнули в улыбке.
– В ней столько сил, что она никому не будет принадлежать полностью. Если, конечно, сама того не пожелает.
Ролло нетерпеливо повел плечами. Достав кинжал из ножен, он вонзил его по рукоять в мягкую почву у камней очага. В каждом его движении чувствовалось едва сдерживаемое напряжение.
– Я в одном лишь уверен - кто бы ни взял ее себе, тот никогда не сможет сказать последнее слово.
Мервин смотрел на одиноко лежащую арфу. Ее корпус был сделан из священного дуба, а ветви - из рогов могучего тура, сам верховный друид произнес над ней заклинания. Мервин гордился тем, что обладает ею. Однако сейчас ему казалось, что чудесный инструмент больше не принадлежит ему. Арфа словно признала рыжую девушку новой хозяйкой и сейчас тосковала о ней.
Но не одна она. Норманн также не мог отвести глаз от занавешенного шкурой входа в пещеру.
– Не сбежала ли она, вопреки тому, что ты говоришь?
– Нет, не тревожься.
– Ты не знаешь эту безумную, Мервин. Она, точно завороженная, только и помышляет о том, как бы бежать, и готова скорее погибнуть, нежели признать свое поражение.
– А ведь как раз это и нравится тебе в ней, норманн. То, что она силой равна тебе.
Ролло натянуто рассмеялся.
– Ты бредишь, жрец. Взгляни на эту пичугу и на меня.
– Не об этом речь, Ролло, и ты прекрасно меня понял. Окажись ты на ее месте, разве смирился бы ты с поражением и пленом? Разве не помышлял бы о мести?
С минуту Ролло пребывал в задумчивости.
– Ты многого не ведаешь, Мервин, но помимо ненависти эта девушка должна испытывать хоть каплю благодарности
– Это так и есть, - отвечал друид.
– Подобрав тебя беспомощного в лесу и защитив от волка-оборотня, - разве она не доказала это? Однако пока девушка остается пленницей - ты никогда не услышишь от нее слов благодарности.
– Кровь Локи! Но она принадлежит не мне, а моему брату. Это ему я дал слово, что сохраню Эмму для него!
Мервин снова улыбнулся.
– Ответь мне, сын севера, покоритель земель, разве ты отпустил бы ее, если бы не было и речи о твоем брате? Нет? Тогда скажи, кто кого крепче держит? Кто у кого в плену?
Глаза Ролло расширились, брови изумленно приподнялись. Но вслед за удивлением пришло понимание. Он опустил глаза и отвернулся.
Мервин поднял голову. Огромная полная луна глядела с высоты прямо в расселину свода пещеры. Наступало время для молитвы и заклинаний, обращенных к силам природы. Но чтобы говорить с богами, нужен покой, а Мервин не ощущал его. Мучительное напряжение, исходившее от норманна, невольно передавалось и ему, и Мервин ничего не мог с этим поделать, его душа была слишком восприимчива к чужим страстям. Воистину он сможет вернуться к своим обязанностям лишь тогда, когда эти двое покинут его землю.
Ролло вновь обратил взор на вход в пещеру. Друид настойчиво повторил:
– Дай ей побыть одной. Неплохо, если она даже заплачет. Так найдет выход ее болезнь.
– Болезнь?
Мервин снисходительно улыбнулся.
– По-твоему, болезнь - это лишь простуда, ломота в зубах или кровоточащая рана. Но душа, норманн, тоже бывает больна, изранена и истекает кровью. Она тоже нуждается в лечении. Я мог бы помочь этой девушке, если б она позволила, если б согласилась. Но эта христианка не верит мудрости друидов и упорно отказывается довериться.
Ролло из-под темных бровей взглянул на него.
– А ты и правда мог бы помочь ей?
Мервин кивнул.
– Я в силах облегчить ее страдания. Слезы и смех - вот что излечит ее оледеневшее сердце. Но она забыла, что это такое. Ты ведь ни разу не видел, как она плачет или смеется, не так ли, Ролло? Хорошо еще, что она не разучилась петь. О, если бы сейчас, когда душа ее дрогнула, она позволила мне помочь!
– А что для этого требуется?
– Сущая малость. Ее согласие. Но дать его она наотрез отказывается.
Ролло размышлял, пока Мервин смотрел на луну. Удача, что полнолуние совпало с праздником Солнца. Бог Луны явился во всей красе, чтобы принять свою светлоликую супругу, со всех сторон в священную рощу соберутся окрестные жители, оставленные слугами Христа и вновь обретшие опору в древней вере. Богу Таранису будет принесена великая жертва, а в людских сердцах окрепнет надежда.
– Что-то и в самом деле девушки долго нет, - заметил Мервин.
– Беда, если она направилась к священной роще. Вход туда заказан всем, пока не наступит праздник.