Аншлаг в Кремле. Свободных президентских мест нет
Шрифт:
Говорю это не понаслышке, а как очевидец и, увы, участник процесса.
В сентябре 1991 года, уже после провала заговора ГКЧП, мы летели с Анатолием Александровичем Собчаком из Питера в Москву в одном самолете. Оба представляли один политический лагерь, я был членом движения «Демократическая Россия». Он — мэром крупнейшего города мира. К тому же, Собчак основатель «Российского движения демократических реформ». Роль телевидения в России после неудавшегося путча вырастала на глазах. А ВГТРК, которой я руководил, и вовсе приобрела статус рупора демократов, глашатая новой России. В общем, как и Собчак, я был фигурой публичной, и контакт
— Олег, — обращаясь ко мне по имени, сказал Анатолий Александрович, — у меня к Вам есть приватный разговор.
Мы сидели рядом, и я еще больше склонился в сторону Собчака, подчеркивая свое внимание.
— Вы знаете Чубайса? — спросил Собчак.
— Разумеется, — ответил я. И добавил: — Да и кто не знает Чубайса? Он то и дело мелькает на митингах «Демократической России». Еще сказал что-то о том, что Чубайс явно претендует на роль идеолога движения, одержим необходимостью обретения страной национальной идеи, а по жизни и в политике, и в поведении настырен и капризен.
— Вот и прекрасно, — сказал Собчак. — Я его рекомендовал Ельцину. Чубайс — одаренный человек и прекрасный экономист.
Эти слова меня озадачили, так как я воспринимал Чубайса в иных красках, о чем тут же и поведал собеседнику:
— Он по-своему одарен, вы правы, он не лишенный яркости демагог.
Собчак слегка отодвинулся от меня, однако принял мою реакцию как должную.
— Я с вами не соглашусь, — сказал он. — Чубайс не демагог, он прекрасный полемист.
Я почувствовал, что в оценке Чубайса мы с Собчаком вряд ли столкуемся, и решил обострить разговор:
— И насчет знания экономики вы преувеличиваете. Да и откуда? Он же историк.
Собчак «вперил» в меня свои слегка косящие глаза, затем откинулся на спинку авиационного кресла, и уже с некоторым раздражением спросил:
— Позвольте, вы о ком говорите?
— О Чубайсе, — ответил я. — Игоре Чубайсе.
— Вот именно, — подытожил Собчак. — Игоре. А я говорю об Анатолии. Вы что, не знаете, что «их» — два брата?
Мы внимательно посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись.
Чубайса-младшего я знал меньше, но слышал о нем. Я уж не помню, кто из его однокашников-питерцев мне его характеризовал: «В нашей команде есть один талантливый фанатик-экономист». Очень скоро я смог убедиться в удивительной точности этой краткой характеристики. Чуть позже я познакомился и с командой, и с «талантливым фанатиком». Но, возвращаясь к нашему разговору с Собчаком, добавлю: Анатолий Александрович объемно и красочно обрисовал Анатолия Борисовича.
— Он был бы крайне полезен Ельцину, — резюмировал Собчак.
— Все видимо так и есть, — согласился я с Собчаком. — Но что я могу
— Поговорить с Ельциным. Он вам доверяет.
— Но если Чубайс так талантлив, почему бы вам не оставить его при себе?
Забегая вперед, скажу, что та же мысль возникла, прежде всего, и у Бориса Ельцина. А тогда в самолете я ответствовал Собчаку: «Городу очень необходим яркий реформатор, экономист». И едва произнес эти слова, как пожалел о сказанном. Выражение лица Собчака изменилось.
Я допустил просчет: в присутствии одного реформатора (а Собчак считал себя таковым) выделять значимость другого весьма неуместно. Но «слово не воробей», сказанного не вернешь.
— Ельцину сейчас такие люди нужнее, — подытожил разговор Собчак. — Общая политика определяется у вас, в Москве, а не в Питере.
Неожиданно ожил микрофон, и стюард объявил, что через 10 минут самолет совершит посадку в Москве. Мы оба вздохнули от счастья не быть навечно в полете и занялись пристегиванием ремней.
15 ноября 1991 года Ельцин назначил Анатолия Чубайса Председателем Государственного комитета по управлению государственным имуществом — министром РСФСР. До широкомасштабной приватизации в стране, идеологом и организатором которой стал Чубайс, оставалось меньше года. О Чубайсе говорят, он непотопляем. И это правда, в Москве на ключевых постах он уже скоро как двадцать лет. А Анатолий Собчак управлял Санкт-Петербургом до июля 1996 года. На второй губернаторский срок Собчак выборы проиграл, с минимальным разрывом, но проиграл. С «подачи» нового губернатора Владимира Яковлева началась его травля. Сфабриковали уголовное дело. Вытолкнули не только из родного города, которому он вернул имя, но и из России. Вернулся он на берега Невы 12 июля 1999 года. В ноябре Генпрокуратура сняла с А. А. Собчака все обвинения «за отсутствием события преступления». 14 февраля 2000 года Анатолий Александрович был назначен доверенным лицом кандидата в президенты РФ В. В. Путина. А в ночь с 19 на 20 февраля, во время предвыборной поездки в Калининградскую область, умер в номере гостиницы «Русь» небольшого городка Светлогорска, так и не увидев победы на президентских выборах своего ученика и бывшего заместителя.
Собчак как-то мне сказал: «Хорошо Лужкову, у него есть свой Ресин».
Я ту реплику Анатолия Александровича передал самому Владимиру Иосифовичу Ресину. Тот рассмеялся:
— Олег, во все времена Северо-Запад и, значит, Питер отличался блестящей командой строителей. Среди них было 15 Героев Социалистического Труда и 10 лауреатов Государственной премии. Да, все они были коммунистами. Ну и что?! Они были суперспециалистами — это главное.
И, отвечая Собчаку на его пассаж, тогда я сказал нечто подобное и о Героях Социалистического Труда, и о лауреатах Государственных премий. Собчак живо отреагировал:
— Но они все коммунисты.
— Анатолий Александрович, прежде всего, у Лужкова есть Лужков, который превыше всего примат профессионализма, а не цвет флага. И ответ на вопрос «за «белых» ты или за «красных», для него малозначим. В этом причина успеха развития Москвы.
Собчак, конечно же, не согласился. Стал говорить об объемах финансирования и отчисления налогов. Но это уже другая история.
МАВР СДЕЛАЛ СВОЕ ДЕЛО, МАВР…