Античный театр
Шрифт:
– Два рубля? – Жан залез в карман. – Я не помнить, но я отдавать.
– Да забудь, – улыбнулся Ваня. – Привет Француазе!
– Ваня? – снова прозвучал знакомый голос.
Да только от этого в груди закололо – так не хочется верить, что показалось.
– Живой... – прошептал Ваня, не смея пошевелиться.
Фома подошёл к брату и обнял его.
– Говорят, ты в первых рядах был. Горжусь!
Не успел Ваня ему ответить, как командиры объявили построение:
– Смирно! Царь едет, царь! С женой и дочкой.
Внутри у Вани всё сжалось. Повернула ли ладья? Покажется сейчас на поле царь Берендей
Столько вопросов и ни одного ответа. Ваня чувствовал, как дрожали пальцы, а волосы на руках поднимались дыбом; ему вдруг стало жарко и захотелось расстегнуть китель. Нельзя. Солдаты встали ровным строем и ждали прибытия государя. От напряжения Ваня и вдохнуть спокойно не мог. Ладони чесались, лоб горел.
Наконец на пригорок в окружении свиты выехал царь в красном кафтане и красной короне в форме терема. Вёз его рыжий конь, статный и сильный. Позади на кобыле скакала наряженная в синий бархат Настасья Ивановна. Но Ване не были интересны яркие одежды господ и их вычурные короны. Главное – он увидел юную царевну. Даша сидела на отцовском коне и болтала со старцем в светлых одеждах.
– После поговорим, – прошептал брату Фома и уже собрался бежать к Берендею, но Ваня поймал его за рукав.
– Вот, – он вложил в ладонь Фомы серьги с изумрудами. – Передай царевне. Передай, очень тебя прошу...
Фома нахмурился, но кивнул.
Царь спешился и поклонился солдатам в пояс.
– Благодарю вас, родные. Благодарю всем сердцем!
Ваня не слушал царя, всё его внимание было приковано к брату. Фома поднялся к Даше, что-то сказал ей и оглянулся. Даша принялась рассматривать серьги – не ощупывать, а именно рассматривать! Ване вдруг стало легко-легко. Он ни о чём не жалел и ничего другого сейчас не хотел. Солнце грело макушку, аромат медуницы щекотал нос, и казалось, что позади осталась длинная, тяжёлая дорога, а теперь... Теперь можно было и отдохнуть.
Даша спрыгнула с коня и побежала прямиком к Ване. Он сделал пару шагов навстречу, но остановился: «Что, если она к кому-то другому спешит? А может, и вовсе сейчас меня казнить прикажет, подумав, что я серьги украл...»
Даша была уже совсем близко. Вот Ваня увидел её синие, как летнее небо, глаза и нежную улыбку. Похоже, Даша не злилась и прямо на него смотрела! Позабыв обо всём, Ваня подхватил царевну и начал кружить.
– Братик, какой ты у меня красивый! – Даша смеялась, и огниво на Ваниной груди становилось тёплым.
– Здравствуй, Огневушечка... – только и смог выговорить Иван. И его сердце наполнилось небывалым теплом.
Царь и царица удивлённо наблюдали за этой сценой. Фома тоже не мог взять в толк, что происходит. К счастью, на помощь им пришёл старец в белом одеянии. Волшебник, который сотворил чудо для Берендея и его семьи, посмотрел на Ваню и, улыбнувшись, провозгласил:
– Вот он, человек, который разжёг огонь! Тот, кто сумел измениться и спасти тех, кто ему дорог.
А Ваня и Даша никак не могли наговориться. Ване столько хотелось ей показать и рассказать! Но больше всего ему хотелось поблагодарить эту смелую девочку за то, что открыла ему глаза на мир, показала, что в нём действительно ценно.
Солнце же всё ярче освещало Берендеево
Иллюстрации
Конец ознакомительного фрагмента.