Антихрист
Шрифт:
– Малыш, добро пожаловать в Лос-Анджелес, – сказала она через несколько минут, выехав на автостраду и утопив в пол педаль газа. В ответ Малыш заворочался у нее в животе. Он успокоился, когда они оказались в машине и покинули закрытое пространство стоянки. Но Сьюзан не собиралась расслабляться. Она следила в зеркала заднего вида за каждой подозрительной машиной. – Малыш, они хотят заполучить тебя для своих ритуалов, хотят сделать с тобой что-то ужасное. Я не знаю, что именно, но я не дам им такой возможности. Ты родишься здесь, в Калифорнии. Ты будешь тут в безопасности. Твои бабушка и дедушка
Сьюзан замолчала. По лобовому стеклу, сметая капли, елозили стеклоочистители. Мимо прогрохотал грузовик, так близко, что Сьюзан вильнула в сторону. Джип слева сердито загудел. Сьюзан следила за седаном, сидящим у нее на хвосте уже пару минут. Она прибавила скорость, и машина прибавила скорость. Она притормозила, и машина притормозила.
Сьюзан застыла. В машине только водитель. Вдруг седан отвернул в сторону, направляясь к съезду с автострады. Некоторое время Сьюзан вела машину молча, затем сказала:
– Тебе понравится Кейси. Это твоя тетя. Она не сможет вести себя как обычная тетя, которая ходит с тобой гулять и покупает тебе подарки, но от этого она не будет любить тебя меньше. Понимаешь?
Малыш снова заворочался – он был согласен. Малыш будет любить Кейси.
Сьюзан переключила мысли на один из самых насущных вопросов. Нужно будет найти гинеколога. Скорее всего, это не составит проблемы – она выросла в этих местах, здесь у нее было много друзей. Уже через сутки у нее будет столько номеров телефонов, что она не будет знать, что с ними делать.
Она съехала с автострады в Венеции – оттуда всего пару миль ходу. Две мили, и она дома. Лондон далеко-далеко, будто на другой планете. А может, последние семь лет были всего лишь сном и Лондон в действительности не существует или существует, но в параллельной Вселенной, и в этой параллельной Вселенной Фергюс Донлеви до сих пор жив и здоров.
Ее мир здесь, сейчас. Тыльной стороной ладони она отерла со щеки слезу. Малыш настоящий. Только в этом она была уверена. Малыш – самое настоящее из всего, что было в ее жизни.
И через несколько минут она будет дома, в безопасности.
Но ей нужно еще подумать о том, с чем она не определилась.
О том, что она скажет родителям.
52
Когда компьютеры обмениваются цифровой информацией, они разговаривают друг с другом, пожимают друг другу руки, протянутые по телефонным проводам.
Эта идея завораживала Кунца. Никто не видит, что происходит внутри компьютерных корпусов. Магия телепатии, но только существенно более сфокусированная и гораздо более точная. И эту магию так легко использовать.
Кунц находил это потрясающим.
Сейчас друг с другом разговаривали три компьютера – это было похоже на переговоры. Один находился в маленькой металлической коробочке, прикрепленной к днищу автомобиля Арчи Уоррена; второй – на спутнике, вращающемся вокруг Земли; третий – среди шеренги компьютеров, почти целиком закрывавших одну стену аппаратной Кунца в его лондонской квартире.
И этот третий компьютер не был доволен.
Шины взвизгнули, когда Арчи резко развернул автомобиль на въезде в подземный гараж. Он сделал это специально, чтобы покрасоваться перед ночным сторожем. За рулем «астона» Арчи превращался в большого ребенка, хвастающего своей игрушкой.
Ночной сторож, которого, судя по беджу на груди, звали Рон Уикс, кивнул ему из своей будки. Рон Уикс видел жирного мудака в стильной тачке. Он не знал, что это «астон-мартин». Он не интересовался машинами и не смог бы отличить «астон-мартин» от «тойоты». Плевать ему было на эти движущиеся жестянки.
Единственное, что заботило сейчас Рона Уикса, было то, доживет ли его жена Мин – у нее был прогрессирующий рак груди – до появления на свет их первого внука, который должен был родиться через три месяца. Она хотела этого больше всего на свете. В том, что служащий приезжает на работу в девять вечера, не было ничего необычного. Эта компания зашибает деньги круглые сутки по всему миру. Люди приезжают и уезжают постоянно – в своих крутых костюмах, на своих крутых колесах.
Арчи зашел в лифт и нажал кнопку двадцатого этажа. Сегодня он приехал сюда из любопытства и чтобы помочь Джону. Что-то с его сделкой с Ферн-банком было не так, и из-за этого его приятель был сам не свой. Арчи сто раз спрашивал, в чем проблема, но Джон все время уходил от ответа. Единственным, что Арчи смог из него вытянуть, было то, что Джон думал, что этот банк может быть связан с организованной преступностью. В этом случае на Джона могут давить, выколачивать из него деньги. Но какого черта он тогда молчит как рыба?
Двери лифта открылись, и он вышел в темный коридор. Почти сразу же зажегся свет – все лампы в офисе были соединены с датчиком, срабатывавшим от тепла человеческого тела. Освещение включалось, когда кто-нибудь входил в комнату, и выключалось, когда все люди покидали ее.
В комнате заключения сделок не было ни души. Когда Арчи открыл дверь, с едва слышным щелчком включился свет. Помещение уже убрали: со столов исчезли все недопитые бумажные стаканчики с кофе и банки из-под лимонада, пол был вычищен, в воздухе пахло моющим средством. Только компьютеры не спали. По одному из экранов медленно ползла стая летающих тостеров; в другом, словно в аквариуме, плавала тропическая золотая рыбка.
Арчи сел за свой стол и по привычке – хотя это, скорее, было вроде наркотической зависимости, от которой уже не избавиться, – вошел в Сеть и открыл страницу облигаций правительства США, чтобы посмотреть, не произошло ли сильных изменений индекса Доу-Джонса. Затем проверил японские фьючерсы в Чикаго. Он с облегчением отметил, что за то время, пока его не было в офисе, никаких движений, на которые стоило бы обратить внимание, не произошло. Он надеялся, что оно так и останется до начала его операционного дня, то есть пяти часов завтрашнего утра.