Антисуворов. Самые лживые мифы о Великой Отечественной
Шрифт:
«Строители не использовали многих возможностей усиления «Линии Молотова» и не торопились ее строить».
Не соответствует действительности. Всего на «Линии Сталина», которую строили 11 лет (1928–1939), имелось 3 279 сооружений на 2 067 км границы. Еще 538 сооружений находились в стадии строительства (строились Себежский, Слуцкий, Шепетовский, Остропольский, Изяславльский и Староконстантиновский УРы). На «Линии Молотова» за год (1940/1941) было завершено строительство 880 сооружений, а строилось еще 4 927. Темпы строительства превосходили средние темпы строительства «Линии Сталина» втрое, если брать последний период строительства линии на старой границе – вдвое. Что касается недовыполнения плана, то в 1938 г. план строительства УРов на старой границе был выполнен на 45,5 %, а в 1939 г. – на 59,2 %. Причины были вполне прозаическими: промышленностью недопоставлялись материалы. В 1938 г. цемента было поставлено 28 % от плана, в 1939 г. – 53 % (Хорьков А. Г. Указ. соч. С. 100).
Далее Владимир Богданович пытается создать у читателя иллюзию прикосновения к тайному знанию: «Строительство «Линии Молотова» – такая же загадка советской истории, как и разрушение «Линии Сталина». Странные вещи творились на строительстве новых укрепрайонов… В 1941 году титанические массы советских войск были сосредоточены во Львовском выступе на Украине. Вторая по мощи группировка советских
Владимир Богданович лучше бы посмотрел не на перспективные планы строительства, в которых большое внимание уделялось ранее неприкрытым участкам, а на реальные результаты работ на «Линии Молотова». Лучше всего ситуацию иллюстрирует следующая таблица.
Таблица 13.1
Невооруженным глазом видно, что наиболее боеготовые УРы как по количеству построенных сооружений, так и по % готовности располагаются в полосе Киевского Особого военного округа. Естественно, что в такой ситуации перспективное строительство нацеливалось на те районы, где УРы еще вообще не строились. В частности, в Прибалтике. Если пролистать от указанной Владимиром Богдановичем 164-й страницы два листа назад, то на 162-й странице «Бессмертного подвига» В. А. Анфилова можно обнаружить сокровенное знание. Выясняется, что директивы на строительство укреплений в Белорусском и Киевском Особом округах были отданы еще 26 июня 1940 года. Поэтому многие сооружения в этих округах были построены в 1940 г. Например, из 183 ДОСов 68-го Гродненского УРа, имевшихся к началу войны, в 1940 г. было построено 98 сооружений, в 1941 г. – 85 (см.: Галицкий К. Н. Годы суровых испытаний. М.: Наука, 1973. С. 23). Нет ничего удивительного в том, что в такой обстановке были выделены значительные суммы на строительство укреплений на участке границы, где в июне 1941 г. наступала 4-я танковая группа Гепнера. И, заметим, указанные средства выделены на весь год. Если взять состояние работ на строительстве укреплений весной 1941 г., то резкого дисбаланса усилий не наблюдается. Тот же Анфилов пишет: «Чтобы представить объем работ весной 1941 г., достаточно указать, что на строительстве оборонительных сооружений в укрепленных районах Прибалтийского округа ежедневно работали 57 778 человек, Западного округа – 34 930 человек и Киевского – 43 006 человек». Очевидно, что на строительстве УРов на Украине работает не 9 % от общего числа работников. Нет целенаправленного строительства на второстепенном направлении. Есть постепенный перенос усилий на новое направление по мере постройки УРов первой очереди. Тем более Прибалтике начали строить ДОТы только с апреля 1941 г., до этого «прикрывать второстепенное направление» не могли просто физически: строили УРы в КОВО и ЗапОВО.
Да и с «второстепенностью» ПрибОВО можно поспорить. Ленинград – это крупный промышленный центр, 30–35 % оборонной промышленности, и оставлять его без бетонного щита было бы нелогично. Но по понятным причинам проводить рекогносцировку УРов в Прибалтике до лета 1940 г. было невозможно. Рекогносцировку завершили только в марте 1941 г. Поэтому нет ничего удивительного в выделении крупных сумм на ударное строительство в Прибалтике четырех УРов в 1941 г. Это были Тельшайский, Шауляйский, Каунасский и Алитусский укрепрайоны.
Процесс добывания фактов путем втирания информации в ладонь с последующим высасыванием из пальца на этом не заканчивается. «Не заметив» слов В. А. Анфилова о качестве укреплений на «Линии Сталина», Владимир Богданович извлекает из пальца претензии к исполнению новых сооружений. Он пишет: «Точно так же делалось и на советской стороне. На «Линии Сталина» были мощные бронеколпаки и очень тяжелые броневые детали, а вот на строительстве «Линии Молотова» на берегах той же реки Сан советские инженеры использовали относительно тонкие броневые детали по 200 мм». Хотелось бы напомнить, что ДОТ – это не танк и основу его конструкции составляет бетон. Толщиной бетонных перекрытий и определяется стойкость сооружения. Броневая сталь используется в наблюдательных колпаках – своего рода боевых рубках командиров ДОТов и артиллерийских наблюдателей. На «Линии Молотова» колпаков попросту не было, и сравнивать толщину брони попросту не с чем. Вместо массивных колпаков из броневой стали использовались перископы, как на подводной лодке. Отсутствие бронированных колпаков осложнило жизнь немецким саперам в борьбе с новыми ДОТами. Анализ захваченных немецких документов в ГРУ ГШ РККА показывал: «Опыт борьбы с нашими долговременными огневыми точками вынудил самих немцев признать, что ввиду особой конструкции советских долговременных огневых точек не представляется возможным использовать наружные заряды, которые эффективны только в применении против броневых куполов» (Германская тактика (по опыту войны СССР с Германией).
Воениздат НКО СССР, 1942. С. 71). Аналогично с шаровыми установками орудий. Установку 76,2-миллиметровой пушки Л-17 с 80-миллиметровой броней попросту не с чем сравнивать. Пушка образца 1902 г. на капонирном лафете образца 1932 г. старых УРов подобного бронирования не имела в принципе. Был лишь шаровый обтюратор из неброневой стали для герметизации ДОТ, обеспечения защиты от отравляющих веществ. И противопульная створка, открывавшаяся при стрельбе. Так что претензия В. Суворова к отсутствию броневых деталей лишена оснований. Отсутствовали бронированные колпаки, замененные перископами. Если же сравнить толщину основного материала сооружений, бетона, то сравнение «Линии Сталина» и «Линии Молотова» будет в пользу последней. Это как сравнение финской линии Энкеля 20-х годов и сооружений, построенных на Карельском перешейке при К. Г. Э. Маннергейме. Для начала слово В. А. Анфилову, книгу которого «Бессмертный подвиг» Владимир Богданович цитирует и не может отрицать, что в ней есть такие слова: «Основным типом боевого сооружения являлась огневая пулеметная точка. Долговременных сооружений, обеспечивающих неуязвимость гарнизона при попадании 155-миллиметровых и 210-миллиметровых снарядов, насчитывались единицы». Речь идет об укреплениях «Линии Сталина». Если обратиться к сухим цифрам, то типовой пулеметный ДОТ КиУР на «Линии Сталина» имел толщину стен 1,2 м, перекрытий – 86–102 см, двухэтажные пулемтные ДОТы имели толщину стен до 1,5 м, а перекрытий – до 1,4 м. Считалось, что такой дот способен противостоять только снарядам калибра 105–122 мм. В
Далее Владимир Богданович факт незавершенного строительства выдает за злой умысел: «Например, во Владимир-Волынском УРе из 97 боевых сооружений было обсыпано землей 5–7, остальные были фактически демаскированы» (ВИЖ. 1976. № 5. С. 91). Если мой читатель будет пересекать советскую границу в районе Бреста, то пусть обратит внимание на серые бетонные коробки почти на самом берегу – это доты южной оконечности Брестского УРа. Они не были обсыпаны землей тогда, так голыми стоят и по сей день». Причина этого вполне заурядная: строительство сооружений не было завершено, поэтому те ДОТы, к которым уже были подведены коммуникации, были обсыпаны землей (таковых в Новоград-Волынске, как видно из цитаты из ВИЖ, было 5–7 единиц). Согласитесь, что если постройка была демонстративной, то обсыпать 5 или 7 сооружений, оставив остальные неприкрытыми, просто нелогично. Если уж оставлять ДОТы напоказ, голыми бетонными коробками, то все построенные сооружения. В реальности никто не намеревался оставлять ДОТы без обсыпки после завершения их строительства, подвода коммуникаций. Слово командующему 62-го Брест-Литовского укрепрайона: «И потом надо иметь в виду, – добавил от себя Пузырев, – что после окончания строительства все доты будут тщательно замаскированы. Попробуй отличи их тогда от окружающей местности» (цитируется по: Сандалов Л. М. Пережитое. М.: Воениздат, 1961. С. 64). Помимо документов и свидетельств участников событий есть еще один элемент, который говорит о намерении замаскировать ДОТы. На сохранившихся до наших дней сооружениях по периметру крыши идет ряд металлических штырей. Это кронштейны для крепления маскировочной сети.
В большинстве случаев отсутствие обсыпки и маскировки – это следствие незавершенности строительства. Например, голыми бетонными коробками были недостроеные к 1940 г. ДОТы второй линии укреплений во Франции. Необсыпанный французский ДОТ типа STG с казематами фланкирующего огня есть в районе Мобежа, у шоссе D102, каждый желающий может увидеть это мрачное темно-серое сооружение и сегодня. Есть такие памятники эпохи и в других местах. Четырехамбразурный фланкирующий ДОТ стоит в районе Седана, в десятке метров от шоссе, повернувшись к нему глухой стеной, которая по завершении строительства должна была быть обсыпана землей и камнями. Аналогично с польской недостроенной линией укреплений у Млавы, где 1 сентября 1939 г. было построено около 50 % от запланированного числа ДОТов. И только 15 % долговременных сооружений Млавы были замаскированы деревьями и обсыпкой землей. Давайте разовьем на этой почве смелую теорию про агрессивную Польшу с демонстративными ДОТами рядом с границей (Млава была в нескольких километрах от границы). Дотами, заметим, на «второстепенном направлении» – на южном фасе Восточной Пруссии. Тем более планы у Польши были наступательные (см. главу про военное планирование). И вывод сделаем: «Превентивно Адольф Алоизоич по Польше ударил, иначе не мог!» С «прогрессивными методами» Владимира Богдановича можно до чего угодно договориться. Хотя в реальности всем есть вполне разумные и простые объяснения. Необсыпаными остаются ДОТы из-за того, что не успели достроить, замаскировать грунтом и растительностью.
Диптих, противопоставляющий мрачный замок коммунистической России и показушную линию «наступательных ДОТов», Владимир Богданович рисует яркими, крупными мазками: «Раньше доты на «Линии Сталина» строились тайно вдали от границ, и противник не мог знать, где находятся укрепления, а где проходы между ними, да и есть ли вообще такие проходы. Теперь противник мог со своего берега не только видеть все строительство и точно знать, где находятся укрепления, но мог с точностью выявить каждое отдельное сооружение и даже установить направление стрельбы для каждой амбразуры. На основе этого он мог определить всю систему огня. Зная направление секторов обстрела, противник мог выбрать непростреливаемые участки, пробраться к демаскированным дотам и заткнуть амбразуры мешками с песком, что, кстати, противник и сделал 22 июня 1941 года». Про воспетые Владимиром Богдановичем мешки с песком, которыми якобы затыкали амбразуры ДОТов ни наши, ни немецкие источники не пишут. Позволю себе предположить, что мешки – это плод бурной фантазии писателя-публициста. Но дело не в мешках. Откроем 64-ю страницу книги Л. М. Сандалова «Пережитое» и читаем: «К сожалению, – вздохнул Чуйков, – немецкая разведка знает об укрепрайоне в целом и расположении отдельных его дотов не только путем наблюдения, но и через свою агентуру. Выселить подозрительных лиц из пограничной зоны пока не удалось. Впрочем, разрушить дот, даже если известно, где он находится, не так-то просто». Так что агентурная разведка позволяла немцам с определенной точностью вычислять и ДОТы, расположенные в глубине советской территории. То же самое было и на «Линии Сталина». Доклады НКВД, подобные выше процитированным, говорили о том, что мимо ДОТов свободно ходят местные жители, среди которых могут быть и шпионы.
Военная наука, в том числе фортификация, шагала в XX веке семимильными шагами. Это, например, казематы ле Бурже, о которых я рассказывал в главе о финской. Введенные в начале века на французских фортах казематы ле Бурже стали весьма популярны в 30-е годы, когда артиллерия заставила прятать от противника амбразуры укреплений. Старые крепости были от всего этого безнадежно далеки. Кроме того, время малочисленных по меркам XX века армий, наступавших вдоль дорог, прошло. Для армий наполеоновской эпохи крепости были препятствием. В 1941 г. 17-я, 18-я танковые дивизии Гудерина форсировали Буг севернее Бреста, 3-я и 4-я танковые дивизии – южнее Бреста. Немецкие танкисты Бреста в глаза не видели: пока крепость еще сражалась, они уже наматывали на гусеницы дорогу на Минск. Брестскую крепость осаждали пехотные дивизии немцев. Во времена сплошного фронта многомиллионных армий отдельные крепости роли не играли. Гораздо сильнее Брестской крепости были, например, ДОТы 3-й роты 17 опаб 62-го Брестского УР в районе д. Слохи-Анно-польское. Там было 9 дотов, в том числе три артиллерийских: один с двумя 76-миллиметровыми пушками, два – с 45-миллиметровыми пушками. Боевая ценность этой группы ДОТов намного выше, чем Брестской крепости. И держались ДОТы, гарнизон которых составлял несколько десятков человек, сравнимое с Брестской крепостью время. Последний ДОТ 2-й роты 17 опаб был подорван немцами 30 июня 1941 г. Первая рота 17 опаб у пресловутого моста через Буг у Семятичей сражалась до 3 июля 1941 года. Только на 12-й день войны замолчали орудия и пулеметы штабного ДОТа «Орел», который, в отличие от своего тезки – броненосца отряда Небогатова, предпочел смерть позорному плену. Защищала ДОТ «Орел» почти две недели войны горстка бойцов, всего 25–27 человек под командованием лейтенанта с простым русским именем Иван Иванович Федоров. Про Брестскую крепость узнали во многом благодаря исследованиям С. С. Смирнова. Но в крепости оборонялись остатки двух дивизий, а ДОТы УРов на новой границе защищали немногочисленные гарнизоны. Поэтому свидетелей осталось мало, и широкой известности подвиг бойцов пулеметно-артиллерийский батальонов не получил.