Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 16. Анатолий Трушкин
Шрифт:
Гена, здравствуй!
Извини, что так долго не писал, у нас тут в округе выбросили сахар.
Новостей много, но впрямую всего не скажешь, так что соображай между строк.
Живем мы хорошо… Понял, да? (То есть хорошо, что еще живем.)
Немного о себе. Приторговываю фельетонами, монологами. Фельетоны идут хорошо, рублей по триста, а то и четыреста дадут, если отгадаешь, кого сейчас надо гробить.
Если про секс, то с руками оторвет эстрада. Но с питанием
Тебе, конечно, интересно положение в нашей Юго-Западной префектуре. У нас новый гимн, ноты и слова вышлю с надежным человеком. Герб изменился — на желто-загазованном фоне часть кольцевой дороги и лес, в центре, как символ нашего богатства и свободолюбия, человек, торгующий цветами на Черемушкинском рынке.
Что еще изменилось?.. Почти все жители хотят стать евреями. Почему — не знаю. Раньше в нашей префектуре было наоборот.
Разговор в народе сейчас один — «почем вчера» и твою мать почем уже сегодня».
Пьянство на улицах, слава богу, исчезло, узнаем о нем только из газет — если кто выбросится из окна или пырнет ножом-вилкой отца-мать. Много не пишут, но зато каждый день.
Что еще из духовной жизни?.. На каждом углу продают книги, в основном «Библию» и «Технику секса».
Как у тебя с техникой?.. В смысле, есть ли книга?.. Если нету, я вышлю.
Что еще?.. Очередей у нас практически нету. Если что выбросят в продажу — тут же образуется давка. А очередей давно уже не видел.
Все остальное по-прежнему: обещают землю крестьянам, фабрики — рабочим, власть — Советам (Понял, да?)
До тебя, наверное, донеслось о наших натянутых отношениях с Западной префектурой. Нашей вины нету, мы за общечеловеческие ценности, за демократию, за терпимость ко всем вероисповеданиям, тем более у нас с ними общие исторические корни, они — наши братья навек, но они же — нелюди, гниды! Они у нас еще поплачут кровавыми слезами.
Простой тебе пример, первый попавшийся — у нас начали заниматься милосердием и тут же (!) у них… Ну, не гниды они?
Милосердием у нас, конечно, занимаются те, кто получает гуманитарную помощь.
Гена, получаешь ли ты гуманитарную помощь?
Прости, совсем забыл спросить о здоровье. Как ты?.. Если что, дай знать. У нас тут объявился один мужик, ему можно верить, ему были виденья всякие, и все сбылось один в один, он — святой, в общем, у него слюна целебная. А цена подходящая, три плевочка — двести пятьдесят долларов.
Еще из новостей. У метро нашего «Ясенево» сидит много редкого народа: ясновидцы, колдуны, экономисты — дают прогнозы, избавляют ото всего на свете.
Откуда у людей способности берутся?.. Есть тетка, ее током вдарило — теперь к грудям утюги прилипают, к рукам — деньги.
Вообще
Ну, вот, пожалуй, и все.
Целую тебя. Наши все обнимают всех ваших.
Люди уже ничему не верят, даже сигналам точного времени.
Их обманывают на каждом шагу, вот они и не верят.
Я бы, будь моя воля, карал за вранье… Особенно тех, кто в руководстве. Жестоко карал!.. К высшей мере наказания на Руси!!
Я бы тому, кто врет, взяток не давал.
Мы сейчас хуже стали знать социальную сторону своей жизни. Сексуальную лучше стали знать, а социальную хуже.
По сексуальной много появилось литературы: «Он и она», «Он и оно». «Оно и оно».
Да и без литературы многие в состоянии разобраться, где что к чему.
А вот отношения между государством и народом, явления общественного порядка не всегда и не всем понятны. Это — прореха в нашем знании нашей жизни.
Если попытаться социальные явления объяснить терминами из сексуальной жизни, то, возможно, многое и прояснится.
Ну, например:
Митинги, демонстрации — это оральный секс.
Действие указов президента — это импотенция.
Сочетание рыночных отношений с плановой экономикой — попытка непорочного зачатия.
Рост цен — изнасилование в изощренной форме.
Защита малоимущих — проституция.
То, что государство делает с нами, — секс.
То, что мы делаем с государством, — мазохизм.
Отношение к родной природе — скотоложество.
Отношения между властью и мафией — любовь.
И так далее.
(черный юмор)
«Есть случаи продажи в частном секторе мяса кошек и собак».
Из газет
На рынок, конечно, лучше всего идти с утра и в воскресенье — выбор богаче и торговаться можно.
— Это у вас что?
— Кошка.
— Сибирская?
— Сиамская.
— Почем?
— Семьдесят за кило. Берите, женщина, кончаются.
— Мне на котлеты бы.
— На котлеты вот возьмите лучше бульдожинки или хоть овчаринки, по восемьдесят отдам.
— Парное?
— У нас только парное! Как же?.. Нетто мы нелюди?.. А тухлятинку всегда с того конца зала продают.