Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 16. Анатолий Трушкин
Шрифт:
Чистый ходил, во всем свежем, пыль с него сдувала, за день раз двадцать скажешь:
— Иди руки вымой!
Он у меня из ванной не вылезал почти, только поесть да поспать. Что ему еще нужно было?
Жил как в раю, сбежал как с каторги.
Надо что-то делать срочно, я не знаю. На инженера пять лет учат, на повара — два года, на мужа — десять минут в загсе. Это смешно! Какой он специалист?.. Что ему доверить можно?
Если это профессия — учись. Если хобби, то клуб какой-то должен быть. Все
Мужа берешь — как кота в мешке. Что он мне устроил? Три месяца прожили, исчез на рассвете.
Кажется, жила его интересами, на хоккей ходила. Придем со стадиона, он есть просит. Я говорю: подожди, давай матч обсудим.
Он, видите ли, не хочет обсуждать. Я спрашиваю:
— Ты меня любишь?
Молчит. Я еще раз спрашиваю:
— В чем дело?!
Он говорит:
— Люблю.
Хорошо, а зачем кричать? Скажи тихо, чтобы соседи не проснулись.
Такой веселый был до свадьбы, разговорчивый, обещал на руках носить. А что получилось?.. Всю семейную жизнь на ногах перенесла. Это какое здоровье нужно иметь?
Надо что-то делать, я не знаю.
Если муж — это почетная обязанность, пусть призывают самых достойных. Приемная комиссия должна быть. Годен — читай клятву, не годен — сиди в запасе. А где же еще? Или вообще белый билет ему.
Если семейная жизнь — это наказание, то надо по всей строгости закона — к двадцати пяти годам, к пятнадцати… Не к трем же месяцам, это не мелкое хулиганство. Сбежал — еще ему срок набавить. И никаких амнистий!
Если это болезнь, диспансеры должны быть. Пусть им там прививки делают или уколы. Что-то надо делать, я не знаю.
Так же нельзя, я привыкла к нему, он рядом всегда был, а тут на рассвете повела рукой — нет ничего.
К какому идеалу он стремился, я не понимаю. У меня внешние данные со знаком качества, в духовной жизни я вообще выше его была.
Придем из кино, он скорее к холодильнику. Я говорю:
— Положи на место! Давай фильм обсудим сперва.
Он забьется в угол, сидит молчит. Я говорю:
— Не молчи! Говори, что тебе понравилось?
Он ничего не говорит, только дрожит. Я спрашиваю:
— Что случилось? Если что-то не так, давай сядем, обсудим.
У него волосы дыбом. Зачем пугать так? У меня ведь тоже нервы есть.
Как дальше жить, товарищи? Я боюсь теперь замуж выходить. А если второй раз то же самое?..
Кто-то должен взять на себя всю ответственность. Я не знаю кто. Пусть Госстрах возьмет. Застрахуем их сразу на большую сумму, как движимое имущество.
Вопрос наболевший, я ко всем обращаюсь. Куда мы катимся?.. Подумать же страшно.
До
— Все на Страшном суде спросится!
— А как же не спросится? Муху обидел — и то спросится.
— Озверели прямо, будто и не люди, совсем без совести.
— Как все равно с ума посходили.
— Бога, Бога забыли.
Разговор замолкал, вновь разгорался, но куда бы он потом ни кидался, всякий раз возвращался к тому, что помнили бы о Боге, были бы добрее друг к другу — и жили бы по-человечески.
— Никто никому уступить не хочет, все с гонором.
— А Бог говорит: уступи, еще помоги.
— Да. Последнее отдай, не то что помоги.
— Богу угоди, а не людям. Богу угодишь, и людям угодишь.
— А людям угодишь, и Бога порадуешь.
Говорили о любви, что все дети божьи, что все равны перед ним, о милосердии, о терпении (Бог терпел и нам велел), о суете человеческой, о том, что в гроб с собой ничего не возьмешь. О том, что жить надо для души.
Каждый рассказал или молча вспомнил историю, как на днях его оскорбили, а он простил обидчика, уступил ему.
— Все бы так-то, давно бы жили по-человечески.
— Господи, вразуми ты людей!
В восемь открыли магазин. Стеной поднялся визг, крик, мат — задавили троих. Меньше обычного.
ОН (ей). Передайте пять копеек.
ОНА (в сторону). Передайте пять копеек.
ОН (ей). Передайте на билет.
ОНА (в сторону). Передайте на билет. (Ему.) Возьмите билет.
ОН (в сторону). Возьмите билет. (Ей.) Передайте на билет. Вы мне нравитесь. Я вам нравлюсь?
ОНА. Вы мне нравитесь. Возьмите билет.
ОН (в сторону). Возьмите билет. (Ей.) Передайте на билет. Вы мне больше чем нравитесь. Я вам больше?
ОНА. Вы мне больше.
ОН. Я вас люблю.
ОНА. Возьмите билет.
ОН (в сторону). Возьмите билет. (Ей.) Я вас люблю.
ОНА. А я вас.
ОН (ей). Передайте на билет.
ОНА (в сторону). Передайте на билет.
ОН. Голубка моя.
ОНА. Сокол мой.
ОН. Голубка.
ОНА. Сокол.
Он в приливе чувств замирает.
Сокол!
Он не реагирует.
Сокол! Сокол! Я — Голубка! Сокол!
Он приходит в себя.
Возьми билет.
ОН (в сторону). Возьмите билет.
Она смеется.
Что ты?
ОНА. Ты смешной.
ОН. Почему?
ОНА. Ты очень робкий.
ОН. Только с тобой.
ОНА. Говори еще.
ОН. Мне все время снится один и тот же сон. Будто я иду лугом…
ОНА. Луг — это что?
ОН. Не знаю. Будто я иду лугом, а навстречу мне ты. Вокруг нас море цветов.