Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Опять мешаешь рулить?!
– заорал Клямин.
– Да что это такое! Откуда ты взялась на мою голову, шаланда! Убери это, или я тебя вышвырну из машины!
Антонина испугалась. Видимо, Клямин не шутил. Он действительно был очень сердит. Она сдернула с коленей Клямина бусы и сунула в свой карман.
Несколько минут они ехали молча.
Первые желтые фонари с любопытством заглядывали в салон таксомотора, осматривали все, точно таможенники. Клямин помнил этих бравых ребят с той поры, когда служил на флоте. Сколько они ему крови попортили…
Понемногу он отошел: при чем тут Антонина!
– Извини, подруга. С резьбы сорвался, много
– Я и вижу. Не в себе ты, - сказала Антонина.
– Хороший ты человек, Антон. Только мало тебя хвалили.
5
Клямин возвратился в парк за три часа до окончания смены. Дежурный механик выглянул в окно. Таксомотор уже стоял над смотровой ямой контрольно-пропускного поста. Клямин протянул дежурному путевой лист. Тот вставил лист уголком в штамп-часы и нажал кнопку, отбивая время окончания работы.
– С чем явился?
– спросил дежурный.
– Свеча полетела, - ответил Клямин.
Дежурный смотрел на него с удивлением. Тоже нашел причину закончить работу раньше срока.
– А как план?
– поинтересовался дежурный.
– В ажуре, - усмехнулся Клямин.
– Мало на вас вешают, - проворчал дежурный.
– За несколько часов план везете.
– Не твоя забота, чин, - оборвал его Клямин.
– Свечи есть? А то склад закрыт.
– Будто они есть на складе.
– Дежурный достал из ящика свечу в картонной фабричной упаковке.
– Твое счастье. Тебе одну?
– Думаю, одну.
– Клямин достал из кармана три рубля, хотя свеча стоила несколько дешевле: за услугу надо платить.
В парке вообще к услугам относились с уважением. На каждом шагу изволь отблагодарить то механика, то электрика, то кузовщика, то сторожа на этаже… Твердый тариф, лишнего не возьмут. Традиция…
– Слушай, Клямин, тебя тут один домогался по телефону, - вспомнил дежурный.
– Просил передать. Два раза звонил.
Дежурный оторвал кусок газеты с записанным на нем телефонным номером и протянул Клямину. Номер был Клямину незнаком, это точно. У него особая память на телефонные номера. И чей телефон, непонятно - ни фамилии, ни имени… Клямин хотел тут же позвонить, но городской аппарат в дежурке оказался спаренным с кассой и потому был вечно занят.
Клямин въехал во двор парка.
Очередь на мойку тянулась чуть ли не от ворот. Разумнее было пока что повозиться с двигателем. Он отогнал таксомотор в сторону, поднял капот…
Но загадочный телефонный звонок вызывал у него беспокойство. Клямин захлопнул капот, запер автомобиль, отыскал в кошельке двушку и вышел на улицу, к автомату.
Ждать не пришлось - автомат мгновенно сработал, на том конце провода подняли трубку. Голос был незнакомый. Грубоватый, с хрипотцой.
– Послушай, Клямин! Ты приходи, брат, на улицу Подольскую, к дому десять, стукни в квартиру сорок два. Лады? И бегом!..
– Кто это говорит?
– прервал Клямин. И у него в голосе прорвалась такая же полублатная интонация.
– Хороший человек говорит. И не тяни резину - в твоих интересах. Завтра будет поздно.
– Ты Беню знаешь?.. Так не пойти ли тебе к его родственникам?
– предложил Клямин.
– И бегом!
– Не валяй дурака, Антон. Тебе из Ставрополя кланялись. Понял? То-то.
– Незнакомец повторил адрес и повесил трубку.
Подольская улица находилась минутах в трех ходьбы от таксопарка. Дом десять стоял углом. На первом этаже размещались овощной магазин и парикмахерская. Все подъезды
Клямин постучал костяшками пальцев.
– Антон?
– донесся голос, приглушенный деревом.
– Ну, - нехотя отозвался Клямин.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Виталий Гусаров по прозвищу Параграф. Клямин обрадовался, но виду не подал. Поездка в Ставрополь, кажется, сблизила их…
Гусаров стоял без пиджака, в белой рубашке с крахмальным воротничком. Тонкие подтяжки обозначали довольно заметное брюшко. Белобрысые волосы, как всегда, были безукоризненно причесаны. Он сердечно поздоровался с Кляминым и указал ему на дверь, ведущую в глубину квартиры. Клямин снял куртку, повесил на гнутый крючок. Комната выглядела запущенной и неопрятной. Старый диван, три больничных табурета, шкаф с резной рассохшейся облицовкой. Дверь, ведущая в соседнюю комнату… «И описать нечего», - усмехнулся про себя Клямин, присаживаясь на диван. Противоположный угол дивана занял Гусаров.
– Помыть бы руки?
– спохватился Клямин.
– Липкие после работы.
– Сейчас нельзя, - почему-то смутился Гусаров и, предупреждая удивление на лице Клямина, добавил: - Чуть позже. И руки, и туалет, если понадобится. Чуть позже.
Клямин обескураженно покрутил головой и нахмурился:
– В чем дело, Виталий? Короче.
– Куда уж короче, Антон… Помните - тот увалень, кузовщик из Ставрополя, сказал, что ищут виновника аварии? Пострадали пятеро. Дело передано милиции. Все транспортные происшествия на том участке взяты под особый контроль. И вдруг обнаруживается не зарегистрированная в ГАИ авария. Тут даже Серафим Куприянович бессилен. Это первое.
Гусаров протянул руку, взял с подоконника сигареты, пошлепал по карманам брюк, обнаружил плоскую зажигалку, закурил.
– Все, что я сейчас рассказываю, Антон, как говорится, сугубо для служебного пользования.
– Он выпустил первую сильную струйку дыма.
– Вы мне симпатичны, поверьте. Так, неосознанная симпатия…
Клямин кивнул. Он чувствовал искренность в тоне Гусарова.
– Второе, - продолжал Гусаров.
– На Северном Кавказе раскрыли организованную группу людей, занятых нелегальным изготовлением трикотажных изделий в промышленных объемах. Кое-кого задержали… Не стану вдаваться в подробности, но отмечу следующее. Стало известно, что важный компонент, влияющий на качество ткани, этим людям привозит водитель УАЗа. Кто-то раскололся на следствии несколько дней назад… Естественно, ваш автомобиль, находясь под прицелом в связи с делом о наезде, вызвал особый интерес… Я знаю эту кухню… Автомобиль подвергнут тщательному обследованию. И не исключено, что химический анализ случайных следов может навести на любопытные обобщения.
Гусаров старался говорить ровно, без эмоциональных пауз. И это ему удавалось. Но чувствовалось, что он волнуется и что еще не приступил к главному, ради чего встретился с Кляминым…
За стеной что-то упало и покатилось. По лицу Гусарова пробежала тень недовольства. «Не одни мы в квартире», - подумал Клямин, борясь с неотвязчивой мыслью: почему ему не позволили вымыть руки сейчас? К тому же Клямину захотелось в туалет. Он напрягался, пытаясь сосредоточиться на том, что говорил Параграф. И сердился на себя: разговор не шутейный, требует предельного внимания, а он думает черт знает о чем…