Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Мы не так настроились, Антон. Не находите?
Клямин угрюмо молчал, прокатывая желваки под тонкой кожей щек.
– Так вот, Антон… Ваше легкомыслие поставило под удар судьбы многих людей…
– Короче, Виталий! Ведь я о многом знаю.
Гусаров вернулся к дивану, оперся коленом о его край. Сигарета давно погасла. Он хотел было вновь прикурить, но передумал - швырнул ее в угол комнаты.
– Слушайте, Антон… Сейчас войдут двое. Одного вы знаете, второго - нет. Но это не имеет значения. Они будут отвечать на мои вопросы.
– Гусаров повернулся к Клямину лицом.
– Поверьте, это единственный шанс… оставить вас в живых.
– Ну-ну, - изумленно обронил Клямин.
– Валяйте, если шанс. Интересно, что там…
Гусаров оттолкнулся от дивана, подошел к двери, которая вела в соседнее помещение, постучал.
В комнату вошел мужчина средних лет, невысокий крепыш. Круглую его голову покрывала широкая плешь, окаймленная венчиком седовато-грязных коротких волос. У крепыша были маленькие сонные глаза и прижатые к черепу уши. Он держал руки в карманах… Клямин видел его впервые. Следом за мужчиной, источая стойкий запах сивухи, ковылял пляжный коршун, кривобокий старик Макеев. Кого-кого, а бутылочного короля Клямин тут никак не предполагал увидеть.
– Хо! Ты ли, дед?
Макеев молчал. Сморщенное личико выражало крайнюю сосредоточенность и деловитость. Гусаров указал вошедшим на табуреты. Те сели. При этом незнакомец крепко выругался, просто так, для хорошего настроения. Макеев кивнул в знак согласия…
«Ну и бригада!
– продолжал удивляться Клямин.
– Интересно, что они придумали?»
Гусаров оглядел всех с каким-то веселым вниманием.
– Что ж, начнем наше заседание, - произнес он.
– Скажите, вы знаете этого человека?
– Он выбросил руку в сторону Клямина.
– Антоска Клямин, кто его не снает, - прошепелявил Макеев.
– Снаем. И я снаю, и Леха…
– Повторяю, - прервал его Гусаров.
– За Леху ты не отвечай; он сам по себе.
– Я сам по себе, - хрипло произнес мужчина, - болван!
Голос мужчины показался Клямину знакомым. Но Клямин мог бы поклясться, что видит этого человека впервые.
– Знаю я этого Клямина. Сто раз виделись, - проговорил мужчина.
– На пляже виделись. Пили-ели. Знаю все.
– Ты что, плешивый! Я первый раз тебя вижу, - удивился Клямин.
Гусаров плаксиво сморщился. Поднял белый нежный палец к потолку:
– Антон Григорьевич… Мы же условились. Вы только слушаете.
– Так ведь…
– Антон Григорьевич!
– капризно всхлипнул Гусаров.
– Заткнись!
– Мужчина поднял на Клямина маленькие глазки. Кулаки вздыбили карманы полосатых брюк.
– Продолжим, - решил Гусаров.
– Итак, подсудимый Макеев Георгий Ефимович… Знаете ли вы подсудимого Клямина?
Клямин с удивлением взглянул на Гусарова, но сдержался, промолчал.
– Снаю я этого Клямина, - подтвердил Макеев.
– Сто лет снаю.
– Расскажите
Макеев встал с табурета, разгоняя волну сивухи.
– Ты, дед, хотя бы бензином умылся. Все родной запах, - буркнул Клямин и отвернулся.
– Нисего, ессо вспомнис энтот запах… Сто я могу сказать? Встлетил я Клямина в бале «Кулолтный». Говолю: есть у меня товалец иностланный, у матлосов купил. Больсые деньги за него дают на Кавкасе цеховики, котолые тликотаз выпускают. Плиеззал один, адлес оставил. Давай, говолю, Клямин, свези. Как лаз у него командиловка была. Он и свез. Пеледал.
Клямин, ничего не понимая, вертел головой, глядел то на Гусарова, то на Макеева. Влажные и клейкие ладони придавали рукам вялость. Клямину так и не удалось помыть руки: во дворе крана не было.
– И вы можете подтвердить, что была эта сделка, свидетель?
– обратился Гусаров к мужчине.
– Очень даже, - кивнул тот чугунной головой.
– Я присутствовал при этом. Клямин при мне дал согласие. Это было в баре «Курортный». Старик говорит ему: «Свези. Навар поделим. Больше тысячи дадут». Потом попросил прихватить кое-какой другой товар. Дубленки, хрусталь, что-то еще. Там, говорит, настоящую цену дадут, на Кавказе.
– Скажите, свидетель, в последний раз вы были осуждены по статье двести шестой и двести седьмой? Злостное хулиганство и угроза убийства. Верно?
– проговорил Гусаров.
– Верно. Отсидел весь срок, спасибо.
– Кто вас познакомил с Кляминым? Тоже подсудимый Макеев?
– Нет. С Кляминым меня познакомил Михаил, мой товарищ. Мы с ним занимались авторалли. Он бы подтвердил, жаль - помер.
Табурет поскрипывал под тяжелым телом плешивого. Брови наползли на его маленькие глаза. Теперь Клямин точно знал, где он слышал этот голос. По телефону. Голос предложил ему явиться на Подольскую, в дом десять…
Гусаров повернулся к Клямину:
– Вопрос к подсудимому Клямину.
– Он вновь поднял палец, упреждая негодующее движение Клямина.
– Скажите, подсудимый, вы знаете о назначении товара, который перевозился вами в ящиках с иностранным трафаретом?
– Теперь знаю!
– воскликнул Клямин.
– Что значит «теперь»?
– В тоне Гусарова прорвалась настороженность.
И это не оставил без внимания Клямин. Он интуитивно уловил, что ни в коем случае нельзя называть своего соседа Борисовского.
– Теперь? Ну, со слов этой старой калоши.
– И, не удержавшись, добавил: - Бывшего воина Белорусского фронта, отважного танкиста.
– Вот вы как хорошо знаете подсудимого, - кивнул Гусаров.
– Как же! Все собирался ему фотографию улучшить, - ответил Клямин.
– Да просрочил.
Макеев развел руками и спрятал нижнюю губу под верхнюю в знак обиды и великой несправедливости.
– Повторяю вопрос. Подсудимый Клямин знал, какой товар он вызвался перевезти на Кавказ?