Антология современной польской драматургии

Старосельская Ксения Яковлевна

БАБКА и ДЕД в кухне.

БАБКА. Чего сидишь? Не видишь, что она взяла сопляков и пошла на автобус? Ну… Бери и иди… покажи ей. Пусть знает, что оставляет.

ДЕД одевается и уходит.

Сцена 35

ЛЮЦИНА сидит на скамейке. Появляется ДЕД. В пальто и с портфелем. Садится рядом. Какое-то время они сидят молча.

ДЕД.

Хочешь уйти?

ЛЮЦИНА молчит.

ДЕД. Таскаешь Яцека по судам…

ЛЮЦИНА молчит.

ДЕД. Что будет с детьми?

ЛЮЦИНА. Это мои дети. Они останутся со мной.

ДЕД. Суд решит.

ЛЮЦИНА. Это мои дети.

ДЕД. Суд про всех твоих детей не знает. (Ставит портфель на скамейку.)

ЛЮЦИНА (смотрит на портфель). Что это?

ДЕД. Не узнаешь? Твое…

ЛЮЦИНА. Мое… (Смотрит, онемев, на портфель.)

ДЕД. Косточки точно бумажные… Остальное все как… пергамент.

Звук приближающегося автобуса. ЛЮЦИНА не отрывает взгляда от портфеля. ДЕД встает и уходит с портфелем до того, как автобус останавливается. ЛЮЦИНА сидит неподвижно.

ВОЙТЕК. Мы не едем? Мама…

Звук уезжающего автобуса.

Сцена 36

ЛЮЦИНА и ЯЦЕК. Одни в комнате.

ЯЦЕК. Ты слышишь, что я тебе говорю?

ЛЮЦИНА молчит.

ЯЦЕК. Скажи…

ЛЮЦИНА. Хочешь знать? Правда хочешь знать? Она не сказала тебе? Не сказала сыночку…

ЯЦЕК молчит.

ЛЮЦИНА. Ты же знаешь. Должен знать. Ничего не было. Ничего. Ничего.

ЯЦЕК. Скажи…

ЛЮЦИНА. А если это была просто падаль… Что могло получиться из такого семени? Ну скажи? Что?

ЯЦЕК. Заткнись! Ни слова больше. Ни слова.

Сцена 37

ЛЮЦИНА стоит за домом, прислонившись к стене. Выглядывает из-за угла, проверяет, не видит ли ее кто-нибудь. Быстро входит в сарай, осматривается. Начинает что-то искать. Сначала спокойно, потом все сильнее нервничая. Заглядывает повсюду, отодвигает инструменты. Не может найти того, что ищет. Действует все более беспорядочно. Открывается дверь. Это ДЕД. Какое-то время они смотрят друг другу в глаза.

ДЕД. Не найдешь. Никогда не найдешь.

ЛЮЦИНА. Отдай…

ДЕД

молчит.

ЛЮЦИНА. Пожалуйста. Отдай мне их.

ДЕД идет к двери.

Отдай.

ДЕД. Не могу.

ЛЮЦИНА. Отдай… Умоляю…

Сцена 38

В квартире ОЛИ. ОЛЯ и ЛЮЦИНА. Одни в комнате.

ОЛЯ. Я дала тебе телефон адвоката… Ты должна была пойти в полицию, к врачу, получить судебно-медицинское заключение… Хоть что-нибудь… Я же сказала, что дам показания. Люцина… Ты могла уйти… Тогда… Ничего этого не было бы.

ОЛЯ. Ты позволила… Позволила ей…

ЛЮЦИНА. Ты не понимаешь…

ОЛЯ. Ты могла… Могла бы их отдать… Столько супружеских пар…

ЛЮЦИНА. Ты ничего не понимаешь.

ОЛЯ. Ты родила… Маленький, невинный…

ЛЮЦИНА. Он был мертвый.

ОЛЯ. Ты слышала его голос.

ЛЮЦИНА(через минуту). Я ничего, ничего не могла сделать… Ничего. Может быть, в первый раз, но не сейчас…

ОЛЯ. В первый раз?.. О чем ты говоришь?

ЛЮЦИНА молчит.

ОЛЯ. Уже так было? Люцина? Уже когда-то так было? Ты уже когда-то это делала? (Вдруг ударяет Люцину.) Как ты могла?! (Трясет Люцину. Внезапно быстро обнимает ее и прижимает к себе.) Извини… боже… Ты не понимаешь… как это… Извини. Боже…

Люцина!..

Сцена 39

Ночь. ЯЦЕК возвращается пьяный.

ЯЦЕК. Где ты, птенчик? Ждешь… Затаился в гнездышке. А ну-ка, покажи… Покажи свои перышки…

ЛЮЦИНА сначала изо всех сил сопротивляется. Хочет выбраться из кровати. Они борются. Вдруг ЛЮЦИНА сдается. Перестает сопротивляться. Уступает.

Сцена 40

ЛЮЦИНА сидит, скорчившись, в углу на табуретке у ОЛИ.

ОЛЯ. Покажи… вся кожа содрана. Стало еще хуже?

ЛЮЦИНА молчит.

ОЛЯ. Хуже, я вижу.

Пауза.

ЛЮЦИНА. Я должна уехать.

ОЛЯ. Одна?

ЛЮЦИНА. Должна.

ОЛЯ. А дети?

ЛЮЦИНА. Я не могу больше ждать. Ты не понимаешь… Не могу.

Пауза.